И Мика оказалась на крючке.

Висит, не трепыхается.

– Ты и вправду дрожишь, – ласково шепчет этотпарень, обнимая Мику.

– Ты не боишься, что сюда придет… моя сестра?

– Нисколько. Мы ведь не делаем ничего дурного, правда?

Правда, – такая прозаическая и жестокая мысль исторгает изМикиной груди вздох сожаления. Что с ней происходит в самом деле? Что, что?..

– Думаю, она не придет. Думаю, она спит и видит сны.

– С тобой в главной роли? – иронией в голосе Микидаже не пахнет.

– Конечно. Ты чудесная. Когда мы вернемся из свадебногопутешествия, то обязательно привезем тебе эспарденьяс.

– Что такое эспарденьяс?

– Узнаешь, – он улыбается и кладет ладонь ей нагубы.

– Хочешь, я расскажу тебе, какой она была в детстве?Моя сестра… – Высвободиться из-под его ладони не так-то легко.

– У нас еще будет время. Мы теперь будем частовидеться. Каждый день. И каждую ночь… Ты не против?

Мика молчит.

– А кофе был просто замечательный. – Этот парень осторожно(очень осторожно) и нежно (очень нежно) целует ее в лоб.

– Я вообще хорошо готовлю. – Мике кажется: ещесекунда и она потеряет сознание. – Я работаю в ресторане. Она говорилатебе?

– Что-то такое было, но в подробности я не вникал.Теперь Мика знает, что ей делать. И как она раньше не сообразила – ресторан!Кухня, где все и вся подчинено только ей. Соусы, которые развязывают языки.Мясные блюда, количество ингредиентов в которых никак не меньше тридцати.Салаты с мятным листком. Имбирь ничуть не хуже пака-ити,а фенхель даст стоочков вперед пака-нуи,и где ты будешь тогда, смуглая, дерзкая, сексуальнаяВаська?..

Тебя останется только пожалеть.

Но теперь пусть это делают другие, пусть это делает гипсоваялошадь маршала Рокоссовского, а Мика умывает руки.

И берет в руки нож, нее-ет – сразу три ножа: омелу, мирт,тимьян. И… И…

– Я бы хотела пригласить тебя…

– В свой ресторан?

– Да. Приготовлю тебе что-нибудь особенное. Седлоягненка, например. Ты не против?

– Нет.

– Ты придешь?

– Конечно.

Теперь уже не этот, парень – Мика целует его в лоб.Осторожно. Нежно.

Что такое эспарденьяс?..

* * *

… – Она пригласила меня в свой ресторан, – сказалЯмакаси. – Смех, да и только.

– Что же здесь смешного? – хмуро спросила Васька.

– Ты, наверное, переживала все эти дни? Места себе ненаходила?

– Еще чего!

– Не злись. Ты должна мне доверять. Тем более, чтонесколько событий уже произошло.

Он переспал с ней – вот и событие. Чем не событие?Эпохальное событие. Но Васька не унизится до расспросов о том, как этопроизошло.

– Потерпи немного, и я расскажу тебе о них. Пока мыбудем пить шампанское и ждать развязки. А может, ты предпочитаешь «СовиньонБланк»? Помнишь «Совиньон Бланк»?

– И думать о нем забыла.

– Ты тогда испугалась, признайся.

– Нисколько не испугалась.

– Испугалась, я знаю. Хочешь узнать, как я подцепилтвою сестру на крючок?

– Нет.

– Мне и часа не понадобилось, чтобы влюбить ее в себя.Но если честно, я произвел на нее впечатление уже в первую секунду. Когда стоялк ней задницей.

– Ну, конечно. Твоя задница неподражаема. Перед нейневозможно устоять.

– И татуировки тоже. Ты забыла про татуировки.

– Ты меня уже достал со своими татуировками.

– Ты могла бы быть со мной повежливее, кьярида миа[27]… Учитывая то, что я делаю для тебя. И что еще собираюсьсделать.

Оба они – Васька и Ямакаси – висели на тросах в метрах стаот земли. Ваське давно хотелось опробовать, распечатать именно это здание.Недостроенный небоскреб в центре города – то ли зародыш будущего бизнес-центра,то ли элитный жилой комплекс, так сразу и не распознаешь. Территория стройкибыла огорожена забором, а у самых ворот висел щит с выходными данными строения.Выходные данные – как и все прочие данные, – выведенные буквами,украшенные цифрами, – всегда оставались за гранью Васькиного понимания.

Проклятье.

Да нет же, она умеет справляться со всем этим. И справляласьвсегда. Только в последнее время приступы неконтролируемой, плохо сдерживаемойярости становятся все чаще.

Приходится признать, что мир устроен несправедливо.

Конечно, в нем есть прекрасные вещи: это парение настометровой высоте, например. Или спуск по горной реке – она впервыепопробовала спуститься по горной реке, когда ей не было еще семнадцати.Незабываемые ощущения. Ей нужно было остаться там – на Алтае. Или в Сибири. Или– позднее – в Петропавловске-Камчатском. В любом месте, где есть горы, скалы,неоседланные снежные склоны, опасная вода, засасывающий песок. В любом месте,где с бешеной скоростью вырабатывается адреналин, где вообще существуетскорость, высота, глубина.

Она не осталась. Вернулась в Город.

Не в этот конкретно, вообще – в Город. Ее собственный город(Васька всегда это подозревала) мало отличается от всех остальных, таких желенивых, заплывших жиром, дряблых, немощных городов. Жеманные фитнес-клубы –вот и все, что они могут предложить. Растрясание телес на обкуренных open-air впарке культуры и отдыха – вот и все, что они могут предложить. Уличные гонки нашестидесяти километрах в час – вот и все, что они могут предложить.

Дерьмо.

При известной изобретательности можно найти выход и из этойситуации: лазание без страховки по фасадам (Васька делала это раз пятьдесят),прыжки с парашютом, прыжки с тарзанки, прыжки с крыши на крышу (Васька делалаэто раз пятьсот); количество спусков на сноуборде и полетов на дельтаплане вближайших к городу окрестностях исчислению не поддаются.

Ничто не может утолить Васькину жажду экстрима.

Экстрим – единственное, что ей остается в мире, напичканноминформацией, считывать которую она не в состоянии. Она неспособна прочестьназвание самого заурядного фильма на афише, неспособна без посторонней помощизаполнить самую элементарную анкету. Посторонняя помощь – вот что Васьканенавидит больше всего.

За исключением сестры, разумеется.

Блаженная дурочка Мика – вот главный источник ненависти.