Высшие демоны, как Ауэрхан, были наделены блестящим умом, притворялись людьми и обладали властью над демонами помельче. Низшие больше походили на бродячих собак и были горазды на всякого рода пакости: могли прикинуться змеей на подушке или крошечным вихрем блуждать по комнате, разбрасывая мелкие вещи. Обычно они не вредили, а только пугали. Достаточно было перекрестить их, чтобы они убежали с противным визгом. Имелись в хозяйстве и бесы средние: эти чаще принимали вид собак или коз. Им не хватало хитрости Ауэрхана, но до них можно было дотронуться, а зубы их были остры, как у настоящих зверей. Такими бесами управлял Кристоф вместе с Ауэрханом – их они слушались.

…Под крышей дома Кристофа Вагнера день Агаты был расписан с небывалой точностью. После пробуждения у нее было четверть часа на сборы. В обычные дни она носила два темных платья без всяких украшений: одно коричневое, другое синее. Урсула долго сопротивлялась, когда Агата просила ее сшить одинаковые платья, которые отличались бы друг от друга только цветом. Но ей не хотелось тратить время на выбор, а потому она три дня носила одно платье, затем три дня второе. Всегда на один манер заплетала волосы. С утра на кухне Берта оставляла ей завтрак, прикрытый белой тряпицей. Всегда в одном и том же углу стола и всегда одно и то же: теплый хлеб, молоко, вареное яйцо и немного вяленого мяса.

После завтрака Агата отправлялась в библиотеку, где ее уже ждал Ауэрхан. Демон заведовал ее обучением и свои обязанности исполнял с усердием, достойным лучшего применения. Поначалу он был ее единственным учителем, если не считать редких появлений Кристофа Вагнера, который врывался на уроки, вносил в нее сумятицу и исчезал. Ауэрхан ничего не говорил на этот счет, а лишь терпеливо восстанавливал порядок, расставлял книги по местам и складывал тетради в стопки. Так рачительный хозяин не проклинает ураган, что уничтожил его дом, а просто принимается за починку.

Лишь один раз Агата отказалась даже прикасаться к книге, которую ей предложил Ауэрхан.

–Я не стану это читать,– твердо заявила она и убрала руки под стол.– Это плохой перевод.

–Это хороший перевод,– удивился Ауэрхан, придвигая к ней Библию.

–Было бы странно, если бы вы сказали что-то другое.

Будучи католичкой, Агата поначалу отказывалась вообще читать Писание – делать это полагалось священникам, а не мирянам. Наконец Ауэрхану удалось убедить ее, что надо выучить Слово Божье. Но Агата твердо стояла на том, что не осквернит себя лютеранскими бреднями и будет изучать Библию только на латыни. В этом споре она победила.

Когда ей исполнилось двенадцать лет, Ауэрхан и господин Вагнер впервые уступили место другому учителю. Агата хорошо помнила день, когда вошла в библиотеку и не обнаружила Ауэрхана на положенном месте. Вместо него у грифельной доски стоял высокий угловатый мужчина с горбатым носом и залысинами в форме рогов по обе стороны головы. Одет он был во что-то, напоминающее истрепанную королевскую мантию. Горностаевая шерсть местами была мокрой, а в воздухе висел запах рыбы.

Ауэрхан и Кристоф тоже были здесь. Кристоф сидел на стуле, закинув ноги на стол, вспотевший и уставший, а Ауэрхан стоял недалеко от незнакомца. Когда вошла Агата, ее представили. Гость не шелохнулся, только поднял на нее мутный взгляд. Ей показалось, что на мгновение его глаза подернулись пленкой и тут же вернулись в прежнее состояние.

–Агата, знакомься: перед тобой маркиз Форнеус, управляющий двадцатью девятью легионами ада. Обращаться к нему следует «ваша светлость». Он начнет учить тебя риторике и языкам. Тебе пора освоить древнегреческий и иврит.

Собравшись, Агата слегка присела, опустив взгляд, чтобы гость не сумел прочитать ее страх. Она ругала себя за испуг: Форнеус был не первым демоном, которого она встретила. Она ведь пять лет жила бок о бок с Ауэрханом и никогда его не страшилась, если не считать первой встречи. Так чего вдруг теперь задрожала? Много позже тот же Форнеус объяснил ей, что люди часто испытывают нечто подобное рядом с демонами. Иногда это страх, иногда ненависть, иногда накатывает внезапная плаксивость или тоска, а в голову лезут дурные мысли. Если перетерпеть, вскоре острота чувств пройдет, останется только зудящее беспокойство. Но и к нему можно привыкнуть.

Форнеус оказался прав. После него у Агаты были и другие учителя. Одни выглядели как старики, другие как дети, но липкий страх сопровождал каждого. Было у демонов и еще кое-что общее: во время урока они всегда оставались в кругу. Вырезанный из девственного пергамента с написанным на нем заклинанием вызова, круг казался надежной защитой. К тому же Ауэрхан никогда не спускал глаз с визитеров.

Во время урока Форнеус оставался неподвижным. Объяснял он хорошо, а голос его звучал, как морской прибой, утешая и убаюкивая. А еще Агата заметила, что он не моргает. Однажды она целый час не сводила взгляда с его глаз, чтобы убедиться, что учитель никогда их не закрывает. Вместо этого на глазу появлялась мутная пленка и тут же исчезала.

–Фройляйн Гвиннер,– вздохнул Форнеус,– вас так поразило то, что я рассказываю об accusativus duplex, или ваша голова занята другим вопросом?

Агата смутилась. Бросила быстрый взгляд на Ауэрхана – разозлился? Но демон стоял у окна совершенно неподвижно. Тогда она решилась:

–Простите, ваша светлость. Я просто пыталась понять… когда вы моргаете.

Форнеус растянул губы в улыбке:

–Ах, вот что вас отвлекло! Что ж, пожалуй, мой долг как учителя разъяснить это. Как вы, должно быть, знаете, у всякого демона имеется и человеческий, и иной облик. Лично я предпочитаю являться людям в более привычном для них виде, но оставшееся время нередко провожу в воде. Не вдаваясь в подробности, хочу отметить, что в своем морском образе я способен находиться как в воде, так и на суше. Разумеется, Он мудро предусмотрел мое удобство в этом вопросе. Пленка, которую вы видите, называется мигательной перепонкой, membrana nictitans, от латинского слова «nictare», которое означает…

–Моргать,– послушно закончила Агата, завороженная его словами.

Ведь и правда, как ловко все придумано! Форнеус довольно кивнул:

–Мигательная перепонка защищает мой глаз и позволяет мне увлажнять его так, чтобы я не прекращал видеть. Не удивительное ли изобретение? Membrana nictitans есть и у водных животных, скажем у крокодилов… Вы когда-нибудь видели крокодила? Нет? Жаль. Когда-нибудь я вам его покажу. У вас самой, Агата, между прочим, есть своего рода «воспоминание» отретьем веке. Вот тут, красное в уголке глаза…

Он указал на место рядом со своей переносицей, когда его мигательная перепонка снова шевельнулась.

–Можете подойти и взглянуть поближе, если хотите. Буду рад послужить для вас учебным пособием.

Она встала со своего места и подошла вплотную к кругу. Форнеус сидел не шелохнувшись и смотрел перед собой. Руки с длинными бледными пальцами, между которыми тянулись полупрозрачные перепонки, покоились на коленях. Агата сощурилась, вглядываясь в непроницаемые блеклые глаза цвета речной гальки. Раз – снова пленка, быстро туда-сюда… И еще раз! Вот бы узнать, какая она на ощупь? Что будет, если кинуть ему в лицо песком? А если дунуть? Их разделяло не больше двух локтей. Агату окутал тяжелый рыбный запах, как на рынке. Еще один крохотный шажок, и внезапно мир перевернулся…