о первом взносе, кажется, и дальнейших выплатах, прочую торгашескую ерунду — проку слушать эти речи уже не было. Вскоре они ушли в дом — Тянь Жэнь последним, нехотя, — а Сун Юньхао тихо возвратился тем же путём, что пришёл.

Чжан Вэйдэ, привалившись спиной к повозке, быстро и поразительно бесшумно грыз орехи. Ло Мэнсюэ на козлах задумчиво переплетала косу, толстую, как змей с горы Трёх Шелковиц.

— Вот скажи, сестрица Ло, — начал Чжан Вэйдэ весело, — я как раз говорил только что: надо было брату Суну служить в уголовном приказе.

— Ну что там? — Ло Мэнсюэ переложила косу на грудь, подумав, перекинула обратно и стала закалывать на затылке. — Кони у них подкованы по-степному.

Чжан Вэйдэ поперхнулся орехом:

— …и тебя надо в уголовный приказ.

— Ты попала в точку, — сказал Сун Юньхао мрачно. — Дугу из Инхушэня.

— Я думала, они уже десятки лет как стали жить по обычаям Срединной равнины.

— Заместитель Дугу даже причёсывается по-варварски.

— Залезайте, — Ло Мэнсюэ нахмурилась, тронула лошадку. — Вернёмся на постоялый двор — к госпоже Ян я, пожалуй, уже завтра заеду.

— Я мало что слышал про Инхушэнь, — сказал Чжан Вэйдэ, — но учитель их тоже не любил. Однако он всю жизнь терпеть не мог северян.

— Да не в том даже дело, — отмахнулся Сун Юньхао. — Многие из них и впрямь забросили варварские обычаи, не считая каких-нибудь подков, — да ведь они и праведный путь забросили. Тренируют мелкую неразумную нечисть, чтобы охотиться с ней на другую нечисть.

— Не такую уж и мелкую, — заметила Ло Мэнсюэ.

— Ну, в сравнении со старым таоте или даже нашим Подражальщиком — мелкую.

Чжан Вэйдэ сказал осторожно:

— Это, кажется, не запрещено.

— Но тут же головой думать надо, — вспылил Сун Юньхао, — как ни крути, это нечисть. Долго она тебя будет слушаться? Представьте-ка пару штук таких, бешеных, в здешнем городишке! Хуже того, заклинатели из Инхушэня жрут ядра яогуаев. Из лисиц пилюли делают, не знаю там из кого. Вот уж славное совершенствование! Нет, не рядовые ученики, конечно, — про этих дурного слова не скажу, встречал на охоте: парни как парни, — но верхушка клана…

— А этот заместитель Дугу? — поинтересовался Чжан Вэйдэ осторожно. — Вы его знаете?

— Он плохой человек, — сказала Ло Мэнсюэ с тихим вздохом. — Он бросил своих братьев чудовищам, чтобы выжить.

Сун Юньхао сплюнул на дорогу.

— Да наш глава… глава Бай с ним даже под одной кровлей не останется.

О Дугу Хуне ходили байки и похуже, чем история про брошенных товарищей. То была непростительная подлость, конечно, которая ужасала всех вокруг, но подлость обычная, человеческая: девять из десяти ужасавшихся на его месте поступили бы так же. Даже прирученную нечисть можно было понять — нет, Сун Юньхао такого понять не мог, всё же далеко не духовных тигров и соколов растили люди из Инхушэня, однако при всей омерзительности эта техника и впрямь не была запретной. Но ходили ещё слухи и про пилюли, и про искусственно слепленных чудовищ, — старый глава Бай запретил упоминать о таком вслух без доказательств, но запретил с таким мрачным видом, что это не похоже было на обычное его раздражение от пустых сплетен.

— Сун-сюн, а зачем заместитель Дугу всё-таки приезжал? У них кто-то ранен?

Сун Юньхао медленно покачал головой.

— Думаю, он хотел того же, что и я. Заказать лекарства. Другие, конечно, и подороже.

Задумчивые светлые глаза Ло Мэнсюэ пристально глянули на него.

— Сун-сюн, мы с тобой вспомнили об одном и том же, да?

— «Кровь Алого Сокола»? Да. Если молва что и преувеличила, без ветра не бывает волны. Если жрать нечистые ядра, любые искажения могут начаться. А этот точно ел.

Чжан Вэйдэ, видимо вспомнив о еде, выудил из-за пазухи ещё пригоршню орехов.

— А кстати, если этот ваш заместитель Дугу настолько скверный человек — что это он всё ещё заместитель? Я бы подумал, он убьёт главу Инхушэня. Ну или его убьют раньше.

— Так и будет, — подытожил Сун Юньхао мрачно. — Одно из двух.

* * *

Чжан Вэйдэ перед сном возился со своей любимой книжкой про всё на свете под небесами, даже что-то выписывал, но недолго, и провалился в сон ещё до того, как прогорела треть свечи.

Сун Юньхао лежал, закинув руки за голову, прислушивался к жжению в груди. До приступа осталось недолго — успеют ли они добраться до Иньчжоу? Если по воздуху — кажется, без труда, пешком — точно нет. Рассчитывать было трудно: он не привык загадывать наперёд, всю весну и лето даже места, где можно отлежаться, не искал, до последнего мига с яростной одержимостью держался как обычно. Даже бездумно потащился в усадьбу Лю, уже когда едва стоял на ногах. Что толку жалеть обречённое тело?

Другой его злосчастный брат, когда-то наказанный так же, говорят, перерезал себе горло спустя пару месяцев. Сун Юньхао не знал, гордиться собой или презирать. Но такой путь и раньше был не для него, теперь — тем более.

Он быстро сел, глянул на Чжан Вэйдэ — вернее, холмик под одеялом, в котором человек едва угадывался. Холмик, как обычно, не шевелился.

Что-то ещё тревожило Сун Юньхао, а он никак не мог вспомнить что. Да и незачем было, он уже догадался верно, это он просто перед приступами всегда с ума сходил: лез на рожон, ввязывался в ненужные охоты, вот и теперь… Надо бы научиться забывать про боль по-другому.

Забрать завтра порошок. Убраться из Хугуана.

От мысли при порошке начало зудеть предплечье, оцарапанное мертвецом. Сун Юньхао поскрёб уже едва заметные полоски шрамов и вдруг замер.

Про скелет со звериными когтями он совсем позабыл. Скелет исчез — Сун Юньхао так и не рассмотрел его хорошенько. Когти смотрелись так, будто их приклеили к другому телу.

Несмотря на запрет, один шиди как-то ему рассказывал про сокола Дугу Хуна — сокола, который, мало того что был давным-давно мёртв, так ещё и имел крылья как у летучей мыши, пришитые или какой-то адской силой приставленные к птичьему телу, и даже, кажется, чужие когти. Не досочинила ли эти когти потом его собственная изменчивая память, Сун Юньхао не знал точно.

Человек в капюшоне был слишком тощ — как скелет, услужливо подсказало воображение. Тот же Чжан Вэйдэ, тонкокостный и ещё по-мальчишески худенький, таким болезненно тощим не казался. А вот Тянь Жэнь, если его ещё мысленно обрядить в плащ, — пожалуй, да. Глупости, не было в том спутнике заместителя Дугу ничего странного.

Но уснуть снова всё равно уже не вышло бы.

Беззвучно проклиная себя,