В кабинете руководитель компании находился один.

— Разрешите? — спросил Власов.

— Заходи. — Барговский указал на кресло у стола-приставки: — Присядь.

— Долгий разговор?

— Ну, долго нам обсуждать нечего. Значит так, все вопросы по переброске в Ирак обговорены, Служба внешней разведки подтвердила, что выжившие члены миссии до сих пор находятся в Ираке, более того, в Вашингтоне создана группа для работы с ними. В нее входят офицеры ЦРУ, психологи и медики. Надеюсь, объяснять, зачем необходимы медики, не надо?

Власов кивнул:

— Уж точно не только для того, чтобы лечить наших генералов и турецкого полковника.

— Верно. Американцы будут применять специальные препараты.

— «Сыворотку правды»?

— Или что-то в этом роде.

— Когда планируется переброска этой группы в Ирак?

— По данным разведки — через неделю.

Максим удивился:

— Через неделю? Почему не через месяц или год? Клиенты в их руках, чего тянуть?

— Вашингтон запустил «дезу», что генералов и турка похитили не подконтрольные им боевики, но в зоне ответственности США. И сейчас доблестный американский спецназ денно и нощно ищет пленников.

Власов проговорил:

— В конце концов, они найдут их где-нибудь у Ракки. Вернее, их трупы. А трупы должны быть копией живых и находящихся в Ираке генералов.

— Ну, вот видишь, ты все верно просчитал. Чтобы подготовить имитацию нейтрализации, требуется время. И на так называемые копии, и на обнаружение, и на представление мировому сообществу. Кстати, глава Пентагона уже выразил озабоченность по поводу произошедшего. Но янки могут придумать и что-то другое, бросающее тень на Россию.

— Чего еще ждать от американцев?

— Ты готов?

— Да.

— Роза?

— Так точно.

— Я связался с Гасидом, кое-какие соображения по пленным у него уже есть. Он подтвердил, что на границе с иракской стороны вас встретит его бывший однополчанин и друг Мустафа Натан. Он доставит вас к нему. Из Тегерана, как я говорил, вы выдвинетесь до приграничного селения Сегдан, где остановитесь у некого Самана Тахани. Джахан его хорошо знает. Тахани проведет вас через границу. Ну, а дальше, Макс, работа. Порядок связи. Думаю, нет необходимости ежедневных докладов. Выходи на связь по «спутнику», только когда это будет нужно. Ну и, естественно, при прохождении всех этапов переброски.

— Есть, Борис Львович.

— Извини, я не смогу проводить тебя — уезжаю в Москву, с утра деловая встреча. Посему желаю удачи.

— Спасибо.

Офицеры пожали друг другу руки, Власов ушел в гостевой дом. Спать они с Розой легли пораньше.

Ровно в 10.00 пятницы, 31 августа, «Боинг-737» оторвался от бетонки взлетно-посадочной полосы аэропорта Шереметьево.

Билеты Власова и Тодоевой Голубев забрал при посадке. Вещи находились на багажной полке. Максим и Роза устроились на сиденьях задних рядов. Там они были одни.

Роза положила голову на плечо Власову.

— Хорошо-то как, Макс, лететь бы и лететь.

— Все равно, родная, когда-то посадка должна быть.

— А вот это плохо.

Полет продолжался три часа пятнадцать минут, строго по графику.

В 14.45 по местному времени «Боинг» благополучно приземлился в аэропорту имени Имама Хомейни в Тегеране.

Руководитель российской группы атомщиков подошел к супругам.

— Мы на месте, Максим Евгеньевич, выходите первыми.

Забрав вещи, Власов и Тодоева прошли в терминал. Там их ожидал мужчина в строгом костюме. Они узнали его по фото, переданному Барговским, — Маджид Джахан.

— Господин Власов? Госпожа Тодоева?

— Точно так, капитан, — ответил Максим.

— Приветствую вас на древней земле персов.

Говорил он на английском языке, с заметным акцентом.

— Благодарю, — ответил Власов. — Наши действия после прохождения пограничного и таможенных досмотров?

— Никаких досмотров не будет, — объявил Маджид Джахан, — прошу следовать за мной.

Они прошли специальным ходом в зал ожидания, оттуда — на улицу, к стоянке. У шлагбаума Джахан попросил сотрудников ЧВК подождать.

Через несколько минут он выехал со стоянки на американском внедорожнике «Хаммер».

— Прошу в машину.

Власов сказал:

— Странно видеть в Тегеране американскую технику.

— Согласен, — не стал спорить капитан корпуса стражей исламской революции, — но это очень удобный автомобиль, а учитывая сложности горной местности, пожалуй, единственно подходящий.

— Ваша дорожная полиция не будет останавливать нас у каждого столба?

— РАХВАР — дорожная полиция Сил правопорядка Исламской Республики Иран не станет останавливать нас вообще. Если вы заметили, на лобовом стекле имеется знак. Это пропуск для всех служб, дорожной полиции — в том числе.

Власов кивнул:

— Заметил, что у машины нет номерных знаков. Это о чем-то говорит?

— Только о том, что правительство запретило регистрировать, а следовательно, и выдавать номерные знаки на автомобили американского производства. Поэтому увидеть сейчас в стране «Форд» или, скажем, «Шевроле» невозможно.

— Однако корпус стражей исламской революции использует их.

— В крайних случаях.

— Понятно!

— Давайте ваши сумки.

Капитан забрал багаж, кроме кейса Максима со спутниковой станцией и сумочки Розы.

Власов спросил Джахана:

— Как наш облик, Маджид? Надеюсь, мы не выглядим на общем фоне «белыми воронами»?

— Не волнуйтесь. Все нормально, да и кому вас рассматривать, если практически все время мы будем в пути. Сейчас заедем ко мне домой, пообедаем. И тронемся в дорогу.

— Это дело, а то я уже хотел спросить насчет обеда. На борту покормили скудно.

— Моя жена делает прекрасный суп Аш и кебаб, хлеб она тоже печет сама.

— У тебя свой дом?

— Да, на окраине, нам по пути.

— Как зовут твою жену? Извини, может быть, я не должен спрашивать об этом?

Капитан ответил просто:

— Ее зовут Нига.

— Почти как Ника. А что означает это имя?

— Забота. Но все, господа, поехали.

Они сел в «Хаммер». Джахан повел машину по улицам Тегерана, заполненным в это время людьми и машинами.