— Да, и на самом высоком уровне.

— Что за уровень?

— На уровне Администрации президента.

— Тогда каким образом секретная информация просочилась к боевикам?

— Меня не посвящали в эти вопросы, но… связи есть связи. В общем, первоначально информация ушла из Анкары. Это признают и спецслужбы Турции, ими задержан осведомитель террористов. Правда, по словам турок, знает он мало. Получил задание прозондировать почву по вопросу возможных контактов российских и турецких военных. Ну и пронюхал, что готовится встреча в сирийском поселке Гурад. Об этом он сообщил террористам. Этого для принятия контрмер явно недостаточно, и поэтому был задействован агент американской разведки в Москве.

— И что за крендель?

— О, это известная личность. Бывший губернатор, которого сняли по подозрению в хищении бюджетных средств.

— Веселенькое дельце, — изумился Власов, — по телевидению показывали, что в каком-то селе сосед у соседа курицу украл, а когда тот пытался защитить собственность, получил в морду. Обычное хулиганство. Но укравшему курицу, стоимость которой двести рублей, и за удар, который в обычной жизни считается делом нормальным, если по справедливости, дали два года. Причем не условно, а реально. А за хищение бюджетных средств, наверняка не одного десятка миллионов, сняли с должности. Да еще, как я понимаю, с дальнейшим трудоустройством. Ведь этот бывший губернатор работал в Администрации, так?

— Да. Бывший губернатор, Губанов Вениамин Дмитриевич, после отставки был переведен в Администрацию, на формальную должность. А не посадили потому, что следствие не доказало его вину, а тут еще заместитель губернатора явился с повинной, мол, это он совершал аферы, а губернатор об этом не знал.

— Ну, понятно.

Тут уж все присутствующие рассмеялись.

— И сколько дали заместителю? — спросил Власов.

— Да что тебе его срок? Ты по теме спрашивай.

— Это по теме.

— Три года.

— Замечательно. А сколько ушло из бюджета региона?

— Не знаю, — раздраженно ответил Барговский, — и знать не хочу. И прошу прекратить балаган.

Власов кивнул:

— Ладно, объясните тогда, как обычный клерк, пусть и в Администрации, получил доступ к секретной информации?

— Случайно.

— Случайно? — удивился Максим, — что-то ко мне случайно никакая секретная информация не поступает.

Барговский покачал головой:

— Невероятно, но это так. Порядок переговоров обсуждался между советником президента и генералом Вельяминовым в отдельном кабинете Администрации, который используется для этих целей. И по стечению обстоятельств он соседствует с кабинетом Губанова. Вероятно, бывший губернатор увидел советника и генерала, входивших в этот закрытый кабинет. Возможно, он прослушивал разговор, используя технику, которую система контроля учреждения зафиксировать не смогла. Скорее всего, об этой встрече Губанов сообщил американским кураторам. Ему наверняка приказали смотреть за этим кабинетом. На следующий день там прошло совещание уже в расширенном составе. И эти переговоры предатель, вероятнее всего, записал, не исключено, что он сделал и снимки наших военных для дальнейшей идентификации. Сам он вряд ли знал должности и звания военных, так как на совещании они были в штатской одежде. И вот это уже, я имею в виду информацию, полученную в Администрации, позволило американцам узнать, что готовится в Гураде.

Осипенко проговорил:

— Что-то мне непонятно. Вы, Борис Львович, используете такие слова, как «вероятно», «возможно», «не исключено», «наверняка». Что, Губанов не арестован?

— Нет. Он умер.

Офицеры переглянулись.

— В смысле — умер? — спросил Голубев.

Барговский выдохнул:

— Ну какой еще может быть смысл? Умер и все. Обширный инфаркт. И эта версия сработала бы, если бы не одно «но». Губанов за пару дней до этого поссорился со своей женой. Где он проводил после этого свободное время, устанавливается. Кроме последнего дня. Это выяснено. На работу он ходил, домой нет, супруга пригрозила разводом, он послал ее. И вот в день смерти некая дама, явно применявшая маскировку, парик, очки, расширитель носа и так далее, сняла квартиру в Кузьминках на сутки. Сняла на вокзале. И в этой квартире наутро, когда хозяйка пришла посмотреть, все ли в порядке, был обнаружен труп господина Губанова. Естественно, вызвали полицию, «Скорую». Так как среди документов покойного было найдено удостоверение сотрудника Администрации, дело передали в ФСБ. Оперативники провели обыск, но никаких отпечатков, кроме следов самого Губанова, не нашли. Нигде. Но сняла хату женщина. Обычная, казалось бы, история — любовница, квартира на сутки. Но обычно и следы остаются. Эта же дама, изменившая свой облик, не оставила ни единого отпечатка. Понятно, что утром ее в квартире не оказалось. И первым впечатлением у полицейских было, что мужик решил в одиночку оторваться: купил водки, нажрался, а сердечко-то и не выдержало. Но господин Губанов обладал завидным здоровьем и недавно прошел диспансеризацию. Более того, он очень беспокоился за сердце, и потому в тот раз его обследовали очень тщательно. Диагноз: полностью здоров. И вдруг — обширный инфаркт. Вот тогда трупом всерьез занялись специалисты ФСБ, как и дамочкой, снявшей хату. Насколько мне известно, у экспертов службы безопасности есть подозрения, что в водке был растворен новейший американский отравляющий препарат «S-44», образцы которого совсем недавно удалось достать нашим разведчикам. Отсюда вероятная связь Губанова с ЦРУ. Даму определяют, будут искать. На вопрос, каким образом Губанов стал агентом американской разведки, ответа у меня нет. Но есть кое-что похуже. Для вашей группы. Компания получила заказ, от кого, вы уже наверняка догадались, на освобождение, по возможности скорое, генералов и турецкого полковника. Отказать я не мог. Ну и торговаться тоже, посему оплата не бог весть какая. Но от результата этой работы зависит судьба нашей компании.

— А откуда освобождать пленных, Борис Львович? — спросил Власов.

Барговский невесело усмехнулся:

— Судя по тому, что наших клиентов вывезли в Ирак, то из Ирака.

— Неплохо сказано. Ирак большой.

— Есть вариант выйти на место содержания пленных, не знаю только, сработает ли он.

— Что за вариант?

— А вот это мы обсудим только с командиром группы «Набат». Поймите меня правильно, парни и Роза, это не моя прихоть. Посему Максиму остаться, остальным разместиться в гостевом доме и быть в готовности убыть на Восток! Вопросы, извините, больше не принимаю. Все, кроме Власова, свободны. И особое предупреждение: без моего личного разрешения усадьбу не покидать.

Офицеры запаса, составлявшие группу «Набат», и Роза Тодоева поднялись и вышли из комнаты.

Барговский поднялся, выключил карту:

— Пойдем, Максим.