– Так я и раньше не имела претензий к своей жизни… Все меня в ней устраивало, и без фуагры с лисичками…

Нина Захаровна ничего не ответила, но глянула на нее с осторожностью. Зоя и сама услышала, что голос ее прозвучал неким вызовом – вроде того, плевать я хотела на все ваши жизненные приятности, вместе взятые! Но после неловкой паузы Нина Захаровна заговорила снова:

– Я вижу, ты девочка не простая, с характером… Ну что ж, это хорошо, это правильно… Не в отца, значит. У Пети ведь не очень сильный характер, он слишком мягкий, слишком уступчивый. Марина из него веревки вила, а он все терпел… Она была такая… Вот глянь на ее сестру Эмму, и сразу сама все поймешь… Видишь, как она гостями командует? Никто не просит, а она командует… В любом разговоре на себя одеяло тянет…

Эмма Викторовна и впрямь затеяла какой-то спор с Кириллом, что-то доказывала ему, жестикулируя холеными пальцами в кольцах. Тот слушал со смиренной, но довольно хитрой улыбочкой, словно хотел ею показать – я вас выслушаю, конечно, из вежливости, но уж позвольте мне при своем мнении остаться…

– Видишь, видишь, как злится? – продолжала шепотом комментировать поведение Эммы Викторовны Нина Захаровна. – Всегда надо свою правду доказать… Любыми путями… И Марина, Петечкина жена, такая же была… А теперь представь, как жилось Петечке с ними! Врагу не пожелаешь… А твою маму я ведь помню, между прочим. Петя меня с Танечкой знакомил. И она мне сразу понравилась, да… Скромная, выдержанная, достойная такая девушка… И видно было, что Петю без ума любит. А потом она вдруг исчезла куда-то… Я спрашивала у Петечки, он молчал… Да если б я тогда знала, что она ребенка ждет! Я б никогда не допустила… И на Марине бы не позволила жениться… Но что делать, я не знала! Клянусь тебе, девочка, не знала!

– Я вам верю, Нина Захаровна. Верю.

– Спасибо… Да, Петя тогда по-своему все решил. Жестоко поступил с твоей мамой. Ты очень на него обижаешься, да?

– Нет. Не обижаюсь. Дело прошлое, зачем об этом говорить. Да и не мне судить…

– Ну как же – не тебе… Только тебе и судить. Ты дочь. А мама на Петю обижалась, скажи?

– Нет. Она вообще ничего мне про отца не рассказывала. Никогда. Да я и не приставала к ней с расспросами… Как-то мы и без этого всего счастливо жили…

Наверное, они говорили достаточно громко, и за столом возникло вдруг напряжение – казалось, все прислушиваются к их разговору. И на лицах была написана общая неловкость, хотя и любопытствующая слегка. И потому вопрос, который задала Маша, прозвучал неким выходом из сложившейся ситуации:

– Зой, а ты ведь в юридическом учишься, да?

– Да… Летом уже госэкзамены сдаю! – с удовольствием откликнулась Зоя.

– Слушай, а препод по криминологии… Как его… Смешной такой…

– Родион Исаевич Годлевский?

– Да, точно… Родион Исаевич… Он защитил свою докторскую, наконец?

– Да, вроде как защитил…

– О, не может быть! Он нам рассказывал, что уже десять лет пишет диссертацию по теории Ломброзо. И всех нас просто с ума сводил этой теорией! А от вас, выходит, отстал уже…

– А что за теория, Машенька? – спросила с интересом Нина Захаровна.

– Согласно теории Ломброзо, бабушка, есть люди – врожденные уголовники. Их якобы можно определить по форме черепа или форме челюсти… Представляете?

– Ну, это было бы слишком просто, по-моему… Просто и довольно страшно… То есть если допустить эту теорию в практику…

– Ну да! Вот мы на лекции, помню, наслушаемся этого Родиона Исаевича по самое не хочу, а потом начинаем друг у друга форму черепа рассматривать… Стигматы по Ломброзо искать… И ведь находили, правда! И прикалывались, как могли… Занятный препод, вот и Зоя не даст соврать! И вообще, я с удовольствием вспоминаю, как училась… А тебе нравится учиться, Зой?

– Да нормально… – улыбнулась Зоя, пожав плечами.

Надо было бы поддержать этот разговор про учебу, но ничего интересного в голову не приходило. Не станешь же рассказывать, что она недавно только с третьего раза спихнула зачет по зарубежному праву! Хорошо, что Эмма Викторовна подхватила это знамя, произнесла в несколько насмешливой тональности:

– Да вам ли сейчас рассуждать об учебе, милые вы мои! У вас ведь сейчас не учеба, а так, сплошное удовольствие! Даже есть время, чтобы над преподавателем прикалываться, как ты, Машенька, изволишь выражаться! А вот если бы заставить вас, к примеру, историю партии сдавать, да что там было на всех съездах да пленумах, да в каком году… Или труды Маркса-Энгельса-Ленина тоннами конспектировать… В наше время ведь не было интернетов, надо было сидеть в библиотеке и корпеть над этими трудами почти сутками, до умопомрачения, до зубовного скрежета! Уж поверьте, не до теории Ломброзо нам было! Историю партии не сдашь, и до Ломброзо дело уже не дойдет, вылетишь из института, как пробка!

– Ну так ведь и хорошо, что им, нынешним, не надо этой ерундой голову забивать! – вступил в разговор Петр Аркадьевич, подмигнув Маше. – Уж чему научились, тому научились! Да и вообще, по-моему, вся эта юриспруденция только настоящей практикой дается… А теория – это так, ничтожные формальности…

– Да, согласна с тобой, – кивнула головой Эмма Викторовна и, повернувшись к Зое, спросила с интересом: – А ты, милая, где собираешься набираться практических знаний? Какие поприща тебя интересуют, к примеру?

– Да какие еще поприща, Эмма, что ты… – не дав ей сказать, замахал руками Петр Аркадьевич. – Никаких посторонних поприщ я и знать не хочу, только ко мне на фирму, это даже не обсуждается!

– Но как же к тебе… – насмешливо пожала плечами Эмма Викторовна. – Если у тебя уже Маша работает… Она ведь у тебя юрисконсульт, я правильно понимаю?

– Значит, Зоя и Маша будут вместе работать… Поначалу Зоя тоже юрисконсультом будет, а там посмотрим, что и как… Не подеретесь, девчонки? – глянул он на них и подмигнул заговорщицки.

– Нет, не подеремся, – быстро ответила Маша, будто боялась, что Зоя может ответить по-другому. – Наоборот, подружимся. Со своей стороны, например, я точно обещаю дружбу.

– И я обещаю… – откликнулся сидящий рядом с Машей брат Миша и распрямил спину, и улыбнулся так широко, будто Маша только что пнула его под столом ногой. Но на самом деле так и было, наверное. Пнула-таки. Мол, не молчи, поддержи меня, дорогой братец!

– А меня в свою дружбу примете? Хотя бы на птичьих правах? – с веселым смешком спросил Кирилл и тут же поднял свой бокал со словами: – Вот и хороший тост в тему созрел, давайте выпьем за дружбу! Я никогда не признавал эту нынешнюю присказку про то, что на работе, мол, ничего личного! Как раз наоборот, я считаю! Крепкая дружба любому делу не помеха!

– Хм… А вот тут бы я поспорила с тобой, уважаемый… – задумчиво произнесла Эмма Викторовна. – Вопрос о дружбе на работе очень даже спорный…

– Ну что ж, давайте поспорим! – миролюбиво согласился Кирилл и подмигнул Зое, будто пытался показать, что не стоит всерьез принимать возражения критически настроенной Эммы Викторовны.