– Ага. Во дворе.

– Может, спит просто?

– А топор-то как же? Топор-то у него в голове торчит. С топором-то не больно поспишь. Уж на что мой Герка неприхотливый, а когда топор из башки торчит, и он уснуть не сможет.

Услышав про очередную жертву, да еще вновь убитую топором, Катька побледнела. Это что же делается? То прадед, то брат Андрея с женой, то теперь этот Герман? Что за проклятие поселилось в этих местах?

Но дядя не позволил племяннице раскиснуть.

– Может, все еще и не так страшно, – сказал он Катюше. – Баба-то пьяная. Пойду и своими глазами взгляну.

С этими словами дядя отправил девушку к бабушке Афине, а сам вместе с женой потерпевшего отправился к ней домой. Обратно они вернулись быстро, оба бледные.

– Ну что?

– Все верно, – коротко отозвался дядя. – Топором. По голове. Сразу и насмерть.

Бабушка Афина всплеснула руками.

– Да у кого же это рука-то поднялась на тихого пьяницу? Никому зла не делал. Катька, не ты ли его шмякнула?

И она пристально посмотрела на вдову. Но та лишь отвернулась и помотала головой.

– И кому помешал? Жил себе человек да небо коптил. Кому вред от него был?

Пока дядя вызывал полицию, вдова не растерялась. Она выпросила у бабушки поллитровку самогонки и ударилась в воспоминания о своем любимом. Чем больше пила женщина, тем большими достоинствами обрастал покойный. Получалось, что и ума он был великого. И здоровья богатырского. А уж сердце какое было у этого человека золотое – так и не рассказать!

– И всем-то он помогал, – вторила ей старушка. – Вот и мне, убогой, и водички притащит, и огород вскопает, и дров наколет. Золото, а не мужик. Осиротели мы с тобой, Катеринушка. Кто нас теперь обиходит? Кто о нас позаботится?

Катерина окончательно расчувствовалась и к тому времени, как прибыла полиция, уже рыдала навзрыд:

– Ой, доля моя горькая! Ой, да кому же я теперь нужна буду?

Полицейские пытались расспросить вдову, но толку от ее показаний никаких не было. Даже после того, как вдову отвели на место преступления, в голове у нее не слишком-то прояснилось.

Пришлось оперативникам самим принимать решение.

– На первый взгляд жену задержать надо. Пьяная, лыка не вяжет, и от трупа спиртным изрядно разит. Возможна семейная разборка на почве совместно выпитого алкоголя.

– Или грабеж?

– Да что здесь брать! Оглянись по сторонам – одна голь перекатная в этих местах живет.

Первый оперативник оглядел двор, а потом произнес:

– Всюду нищета, а топор смотри какой хороший.

Топор, которым был убит Герман, на самом деле был вещью примечательной. На длинной ручке, с широким лезвием. Он был куплен явно не в соседнем сельпо.

– Такой тысяч десять стоит, если не больше.

– Это откуда же у голытьбы мог такой топорик взяться?

– Не их это топор! – подала голос бабушка Афина, которая не выдержала и тоже приплелась на место преступления. – Вона их топор, как раз в колуне торчит.

И она указала на другой топор самого затрапезного вида с видавшим виды щербатым лезвием.

Оперативники растерялись:

– А этот топор откуда здесь взялся?

– Отродясь у них такого топора не было.

– Что же это получается, убийца принес орудие преступления с собой? Выходит, жену мы напрасно подозреваем?

И оперативники повернулись к бабушке Афине, к которой они теперь возымели особенное доверие.

– А у кого бы такой топор мог иметься, как вы думаете?

Но бабушка уже утратила интерес к происходящему. Словно выполнив то, ради чего сюда явилась, она молча развернулась и поковыляла назад к своему дому. А вот Катя осталась. Она просто не могла с места сдвинуться. Как увидела торчащий из затылка Германа топор, так и застыла. И не залитый кровью Герман был тому причиной. Все внимание Кати сосредоточилось на самом топоре, на орудии убийства.

Девушка готова была поклясться, что уже видела этот топор совсем недавно. Этим или до крайности похожим топором Андрей очень лихо разрубал у себя в дровяном сарае поленья для своего камина. Этой работой он занимался самостоятельно, никого к ней не подпуская. И уверял, что такая работа – лучшая зарядка и лучшее начало дня. Катя потому так хорошо запомнила топор, что вчера вечером как раз долго любовалась на слаженные движения рук Андрея. Любовалась и на бугрящиеся под рубашкой мышцы, и на чуть взмокший лоб, и на широко расставленные крепкие ноги Андрея. И вот теперь выясняется, что с такой же легкостью, как он рубил деревянные чурки, Андрей способен расколоть и чью-то голову.

Впервые за эти дни Кате не хотелось возвращаться к Андрею на хутор. И ее можно было понять. Сегодняшние новости говорили однозначно не в пользу Андрея. И если смерть его бывшей жены и брата еще можно было как-то замять, то как быть с убийством Германа? Убийство было совершено с помощью топора, который принадлежал самому Андрею.

Вернувшись на хутор, первым делом Катя сунулась к дровяному сарайчику. Топора там не было. Катя посмотрела у камина на случай, если Андрей забыл свой топор там. Но топора не было и там.

– Это что же получается? Андрей – убийца?

И Катя чуть ни расплакалась от досады. В кои-то веки встретился ей хороший мужчина, который проявил к ней интерес, и что оказалось?

Кому принадлежит топор, полицейские рано или поздно все равно выяснят. Это лишь вопрос времени. И что тогда? Они придут сюда и Андрея арестуют! А он, возможно, ни в чем и не виноват.

Но была еще одна мысль, которая не давала Кате покоя.

– Прадеда моего топором уложили, все так рассказывают. Потом брата Андрея и его жену тоже топором ухайдакали, а чтобы следы преступления скрыть, баню с их телами подожгли. А теперь вот еще и Германа топором по башке тюкнули! Что это? Совпадение или что-то больше? Что за зло с топором здесь бродит?

Но когда Катя поздно вечером сообщила о своих догадках дяде, тот поднял ее на смех.

– Ты думай, что говоришь, племянница. Будь Андрей убийцей, стал бы он орудие преступления на месте оставлять? Андрей у нас далеко не дурак. Уж сообразил бы, унес приметный топорик с собой, когда с места преступления бежал.

У Кати прямо камень с души свалился, когда она услышала разумные слова своего дяди. Однако она тут же нашла новый повод для тревоги:

– Значит… Если Андрей не виноват, тогда Андрея кто-то хочет подставить?

– Вот это ближе к правде.

– А кто? Может быть, тот же человек, что и твоего деда убил?

Но дядя в ответ возмутился:

– Как убийца, который моего деда угробил, мог до наших дней дотянуть? Деда убили еще в середине прошлого века. Даже если и тогда убийца ребенком был, сейчас ему уже за семьдесят. Кто же в такие годы убивает? Да еще топором. В руках-то уже и сил не осталось.