– А что Уко имеет против меня? – спросил он. – Почему мне грозит опасность?

Миссис Окабу покачала большим черепом, ускоряя шаг.

– Об этом тебе лучше поговорить с миссис Моа. Это трудная тема, и я боюсь сказать что-то не то.

В гостинице Ноэля поджидал обед – и сюрприз. На столе в столовой, на котором уже лежали приборы и салфетка для Ноэля, сидела Пуазон.

– А ну-ка, брысь отсюда, немедленно! – раздражённо просопела миссис Окабу. – Это столовая для гостей. Школьникам тут делать нечего.

– Пожалуйста, позвольте Пуазон остаться, – попросил Ноэль. – Мы с ней… – «Друзья», – едва не сказал он. Но в последний момент исправился. – Она – моё животное-спутник. – Он и сам удивился тому, как рад был снова увидеть тарантула.

– Твой спутник? – Хозяйка дома громко хрюкнула. – Но я бы об этом знала. Пуазон – это…

– Официальный гид Ноэля, – прервала её тарантул. – Миссис Моа поручила мне это задание.

– Это правда? – со скепсисом спросила миссис Окабу.

– Да, – ответил Ноэль, хотя вопрос был адресован не ему. – Пожалуйста, разрешите ей остаться.

– Ну, если это так нужно, – сказала хозяйка дома и удалилась, качая головой.

Изнемогая от голода и жадно поглощая макароны, Ноэль рассказал Пуазон о том, как на него напали в море.

– Миссис Окабу полагает, что за этим стоит Уко, – завершил он свой отчёт.

– Уко? – спросила Пуазон. – Ну, не знаю. По-моему, эта версия сильно притянута за уши.

– Что ты знаешь о нём и об Орле? – спросил Ноэль. «И обо мне», – едва не добавил он. К сожалению, разговорить тарантула на эту тему оказалось так же трудно, как и миссис Окабу.

– Орла умерла, – только и сказала Пуазон. – А где сейчас находится Уко, никто не знает. Скорее всего, дельфины были не в духе, вот и всё. А хранители вовремя спохватились.

– Ты имеешь в вид акул?

– Да, – прострекотала тарантул. – А теперь расскажи об уроке языка. Как он прошёл?

– Ужасно. – Уплетая макароны, он доложил о своём уроке языка мыслей. И почувствовал себя задетым, когда Пуазон весело рассмеялась.

– Это нормально, – заверила она его. – После своего первого урока я едва не утопилась в море. Хотя воду ненавижу. Я больше не хотела возвращаться в этот класс. Ни за что.

– Тем не менее ты продолжила учёбу? – спросил Ноэль.

– Так же, как и ты, – ответила Пуазон.

– В этом я ещё не уверен.

– А я уверена. Ты – борец. И так скоро не сдашься.

– Сегодня утром я ничего не понял. Полный ноль.

– Знаю. Когда-нибудь у тебя получится. Во всяком случае, у большинства получается.

– У большинства? – тревожно спросил Ноэль. – Значит, бывают случаи, когда ученик не справляется?

Тарантул несколько раз обернулась вокруг своей оси и промолчала. Это тоже был в своём роде ответ.

Ноэль отодвинул пустую тарелку. Он поел слишком быстро, и макароны теперь камнем давили на желудок.

– Ты можешь посоветовать, как мне выучить этот язык?

– Боюсь, не могу, – ответила Пуазон. – Вряд ли это правильно – сравнивать тарантулов и людей. – Она немного поколебалась. – Почему бы тебе не спросить об этом у другого человеческого мальчика? У Тайо? Он уже довольно бегло говорит на языке мыслей. И обязательно тебе поможет.

Ноэль покачал головой.

– Боюсь, ничего не выйдет. Этот тип меня терпеть не может.

– Что за вздор, – сказала Пуазон. – Он такой же человек, как и ты. Думаю, он просто робеет.

Нет, робким Тайо не был, в этом Ноэль не сомневался. Но Пуазон была права: Тайо – человек, такой же, как и он. Должны же они как-то друг друга понимать!

Он решил дать своему конкуренту второй шанс. Может, сегодня утром он встал не с той ноги.

Однако он напрасно высматривал его всю вторую половину дня. На ужин в столовую Тайо тоже не явился. В какой-то момент Ноэль сдался и отправился спать.

Только он собрался выключить свет, как в комнату вошёл Тайо.

– Привет, – сказал Ноэль.

Тишина.

– Привет, – внезапно прозвучал в его голове мальчишеский голос. Бинго! Не слишком сердечное приветствие, но хотя бы какая-то реакция.

– Могу я тебя кое о чём спросить? – продолжал Ноэль.

Тайо молчал. Возможно, он Ноэля не понял. Ноэль к тому времени уже осознал, что разговаривать друг с другом, передавая свои мысли, – это одно. Но в случае с Ноэлем Тайо приходилось вначале переводить человеческий язык на язык мыслей – а с этой задачей справлялись лишь продвинутые ученики.

Тайо прошёл босиком мимо кровати Ноэля к своей постели и вытащил из-под подушки пижаму.

– О чём? – спросил он.

– У меня… сегодня был урок языка мыслей. С мистером Эзеквезели.

Зажав пижаму под мышкой, Тайо направился к ванной комнате.

– И?

Похоже, кроме односложных ответов у него в запасе ничего не было. Ну, не страшно – по крайней мере, он хотя бы разговаривал с Ноэлем.

– Это был ужасный ужас, – сказал Ноэль. – Я ничегошеньки не понимаю.

Тайо, который уже почти дошёл до двери в ванную комнату, остановился. Медленно, очень медленно он повернулся к Ноэлю и уставился на него. Ноэль снова вспомнил, как он сидел рядом с Катокве на пляже и как гармонично они смотрелись. Тайо с его чёрными загадочными глазами, Катокве с шёлковой кожей и блестящими волосами. От этой картины у Ноэля больно кольнуло в груди.

Почему Тайо так на него смотрит? Чего он от него ждёт?

– Как это у тебя получилось? – с энтузиазмом продолжал Ноэль, не обращая внимания на ком в горле.

Тайо пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он.

Два слова – уже кое-что. Хотя Ноэлю они и не помогли.

– Мистер Эзеквезели говорит, что я должен освободить свой разум, – сказал Ноэль. – Я не понимаю, что это значит.

Тайо по-прежнему никак не реагировал на его слова. Но потом его красивое лицо расплылось в насмешливой улыбке.

– Значит, тебе не повезло, – тихо сказал он и исчез в ванной.

Всего четыре слова. А как будто пощёчина.

– И тебе тоже, – пробормотал Ноэль.

Послание было ясным как день: Тайо не хочет дружбы, он хочет войны. И после второго брошенного вызова Ноэль был согласен её развязать. Когда Тайо вышел из ванной, он выключил свет, и его соседу пришлось пробираться к своей кровати на ощупь в темноте.