– Смеются! Говорят – он ни одного залпа не сделал в октябре семнадцатого. И называют великую революцию переворотом. Начитались в своем Интернете, а там только под диктовку американских империалистов пишут. Это поколение похоронит все наши идеалы. Уже похоронило. И Ленина вынесут из Мавзолея, когда нас не станет. Нет, только кипятком, как тараканов!

– Семен, побежали. Смотри, какое утро замечательное, воздух! Как дышится!

– Дышится замечательно, ты прав. Ну, вперед! Нам нужно быть здоровыми, чтобы еще продержаться назло этим буржуям.

Получив заряд бодрости и придя в умиротворенно-благостное состояние, приятели разошлись по квартирам, договорившись вечером сходить на футбол.

Но часа через два Гнутому позвонил расстроенный Василий Кузьмич:

– Семен, у меня ЧП, так что футбол отменяется.

– Что случилось? – обеспокоился Гнутый.

– В семье несчастье. Погиб Артур, внук моего родного брата.

– Внучатый племянник, – уточнил Семен Виссарионович.

– Ну, да, я не очень в этих названиях. Надо ехать, разбираться, похороны организовывать. У него ведь из родных только бабка больная. Отец из семьи ушел, когда Артурке и трех лет не было, отчим умер. Впрочем, совсем дрянной был человек. Брат мой тоже умер. Мальчишка хороший вырос, только с норовом. Я приглядывал за ним, пока он еще в школе учился. Потом вдруг стал совсем неуправляемым. Но ведь не бандит какой-нибудь, не наркоман. И вот – такое.

– Погиб, говоришь? Что с ним случилось?

– Пока точно не знаю, слышал – убийство.

– Во-о-от, значит, как. А погоди-ка, Кузьмич. Это не тот, случаем, Артур, которого я через своих бывших сослуживцев из пьяной истории вытаскивал? На него еще уголовное дело хотели заводить?

– Да, тот самый. Ты не подумай, я бы не стал тогда хлопотать, но парень просто оступился. Ведь в тюрьме-то пропал бы.

– Я тебя тогда пожалел, а не его. Устроил побоище, мужчине сломал челюсть и два ребра, официанта выбросил в окно! Хорошо, второй этаж, не разбился насмерть. И подумать – избил восемнадцатилетнюю девчонку. Да его надо было лет на десять упечь! Кстати, может, и жив бы остался.

– В общем, поехал я, – грустно отозвался Василий Кузьмич.

– Ты погоди, не расстраивайся так. Не один ведь на свете, я тебе помогу, чем надо. Хочешь, с тобой поеду?

– Семен, сможешь? Понимаешь, там ведь придется, наверное, с полицией разговаривать, а я не умею…

– Я поговорю, не беспокойся, – заверил Гнутый. – Я с ними так поговорю – вмиг разыщут преступников. А то сидят, не чешутся. Погоди, сейчас оденусь подобающе, и поедем.

* * *

– Эля, я знаю имя второго негодяя, – сказал Силуян, отодвинув свой ноутбук и потерев пальцем переносицу.

– Да не может быть! Я же сама просматривала электронную почту Артура, я перечитала все его письма, там не было никаких имен.

– Имен действительно не было, но я вычислил нужное нам имя математически. То есть логически.

– Расскажи! Как?!

Глаза Эльвиры горели лихорадочным блеском, полуоткрытые губы полыхали, она вся была напряжена, как струна. Силуяну сразу же вспомнились прежние времена, когда такое же точно выражение появлялось на лице жены просто оттого, что он брал ее за руку. Что ж, теперь приходится блистать умом…

– Я же тебе говорил – высшее техническое образование, немного смекалки и логика. Вот и весь секрет. Это только невежды и лентяи считают, что компьютеры, Интернет и всякие электронные игрушки – нечто умопомрачительно сложное.

Ранним утром в кофейне, работавшей круглосуточно, кроме Эльвиры и Силуяна, никого не было. Полусонный официант принес им кофе и куда-то смылся, бармен дремал за стойкой возле кофемашины.

– Это юнцам неощипанным кажется, что цивилизация началась с их появления на свет. На самом деле, в годы моей учебы были гениальные разработки, далеко опередившие свое время. Я не компьютерный гений и не хакер международного масштаба, но разобраться в маленьких хитростях двух сообщников смог. Тем более они особо не шифровались, а если и шифровались, то весьма незамысловато. Нельзя считать других глупее себя.

– Но все-таки, как ты догадался?

– Сейчас расскажу. – Силуян уже и сам заразился азартом жены. – Я рассуждал вот как. Идея обокрасть меня возникла, судя по всему, не так давно. Я просмотрел почту Артура за последний месяц и сразу увидел, что интенсивность его переписки с одним из адресатов возросла примерно на треть.

– Погоди, что это за адресат? – заинтересовалась Эльвира.

Силуян повернул к ней свой ноутбук, на экране которого напечатал: «BOBSLEIGH».

– Я читала эти письма, адресованные Бобслею, в них нет ничего такого!

– Ничего такого, может, и нет, – усмехнулся Силуян. – Но… Это чистая психология – замыслив что-то, люди начинают непроизвольно тянуться друг к другу, чаще общаться, даже без повода. Понимаешь?

– А вдруг это женщина?

– Ни боже мой. Судя по тексту, мужик. В общем, я Бобслея выбрал как наиболее вероятного кандидата. Кстати, еще нюанс. По стилю общения он самый грамотный и серьезный контакт Артура.

– И ты выяснил, кто он такой? – недоверчиво спросила Эльвира. – То есть что за человек прячется за этим ником – BOBSLEIGH?

– По крайней мере мне так кажется, – ответил Силуян.

– Ну, что же ты замолчал? Рассказывай скорее! Я умираю от любопытства. – Она схватила его за запястье.

Рука у нее была сильная и нежная. Каждый вечер Эльвира, пренебрегая дорогой косметикой, втирала в кожу масло ши, и Силуян еще раз убедился, что природу не переплюнуть ни одной знаменитой фирме.

– Я стал фантазировать на тему этого Бобслея, – принялся объяснять он, откинувшись на спинку стула. Ему даже захотелось положить ногу на ногу и немного покрасоваться, но он сдержался. – Подумал: может, парень спортсмен или болельщик? Вероятно, но очень расплывчато. Люди в массе не очень изобретательны, их ассоциативное мышление не развито. Знаешь, что лежит в основе большинства ников? Актеры, животные, цветы, имена, которые очень нравятся, известные политики, профессии, хобби и всякое такое. То, что я называю ассоциациями вытянутой руки. Есть, конечно, более замысловатые, но это чистый выпендреж, иногда совершенно невразумительный, за которым, однако, стоит нечто вполне конкретное. И если покопаться, можно вычислить, что именно.

Появился официант, покрутился вокруг них, как лис вокруг курятника, и с неопределенной улыбкой снова ускользнул.

– То есть ты решил, что парень занимается бобслеем? – нахмурилась Эльвира. На официанта она не обратила никакого внимания.

– Да бог с тобой! Хакер-бобслеист – это примерно то же самое, что нянька-аллигатор. Я как раз отталкивался от того, что к спорту этот ник не имеет прямого отношения.