имеет для меня определённую ценность. Так, некая экзотическая зверушка, которую в детстве подарил мне отец.

— Всего лишь зверушка? — усмехнулся Кратегус. — Вы ещё очень молоды, друг мой, и не знаете, что даже для нас эмоциональная привязанность не является чем-то предосудительным. Семейные и дружеские узы — это удел не только смертных. Иначе, было бы несправедливо, даровав им этот источник радости и силы, начисто лишить такового нас. Потому у тех, кому хватает ума позволить себе слегка привязаться к кому-то, всегда есть возможность найти утешение и развлечься.

— Вы правы, — сдался Ворон. — Это было дорогое для меня существо, моя нянька. Странный и очаровательный демон. Маленькая белая девятихвостая лисичка с остренькой мордочкой, белыми зубками и озорными глазами, превращавшаяся в хрупкую красавицу с фарфоровым личиком и гладкими шёлковыми волосами до пят, которые были белее луны и мягче облаков. С младенчества она укачивала меня на своих белых руках и пела высоким нежным голоском странные песни. Я любил засыпать в пышном ворохе её искристых пушистых хвостов, пахнущих горным снегом и речными орхидеями. Она была ласковой, шаловливой и бесконечно преданной мне. Однажды, когда я забрёл на границы Тьмы и меня похитили голодные духи, эти безмозглые тени, вечно ищущие кого б сожрать, она едва не погибла сама, но отбила меня у них и приползла домой, таща меня на своей израненной спине. Она была моей спутницей и наперсницей. За прошедшие годы она не стала менее прекрасной и более серьёзной. И да, я был привязан к ней. Какое-то время назад она исчезла. Я был обеспокоен, но вскоре она вернулась и принесла с собой лисёнка. Она сказала, что, как велят традиции, уходила на священную гору своего народа, где обзавелась мужем и детьми. Весь выводок она оставила семье своего лиса, а с собой взяла только одного детёныша. Я был так рад её возвращению, что сразу смирился с тем, что рядом появился этот мелкий визгливый комок шерсти, который без конца тявкал, отвлекая её от меня, и грыз всё, что попадалось ему в зубы. А потом она снова исчезла вместе с лисёнком.

Ворон нахмурился, и его пальцы сжали подлокотник кресла.

— Тогда мы с братом уже начали ссориться, а потом я заметил, что вместе с моей маленькой кицунэ пропало одно из зеркал-ловушек. Я прижал брата и заставил его рассказать, что его приятель-колдун заманил мою лисичку в зеркало, забросив туда её щенка, а само зеркало спрятал в том самом измерении, о котором когда-то рассказывал нам отец. Я отправился за ней, но это оказалось ловушкой. Едва я попал в катакомбы, находящиеся в том измерении, как передо мной появилась эта сущность. Я достаточно силён, чтоб защищать библиотеку, но против этого зверя оказался совершенно бессилен. Мой посох для него не страшнее, чем ивовый прут. Мои первые попытки хотя бы защититься выглядели жалко, я пытался бежать, но вскоре он настиг меня и, схватив своими когтистыми лапами, вонзил мне в спину острый клюв. Случилось то, о чём вы говорили, я был обессилен и повержен. С его стороны было весьма великодушным не убить меня, а выкинуть прочь. А там моим беспомощным состоянием воспользовался мой брат. Он заточил меня и попытался занять моё место. Так или иначе, но мне удалось обрести свободу и убить его. Я закрыл портал, через который к нам могли проникнуть чужаки. Но я не могу перестать думать о моей подружке. Я хочу вернуть кицунэ, но не могу пойти в то измерение один. Я хочу нанять вас. Вы должны охранять меня и защищать, пока я не освобожу лису. Если вам удастся убить ту сущность Света, тем лучше.

— Вы назвали его зверем, — заметил Кратегус. — Говорили о когтях и клюве. Вы уверены, что это существо Света?

— Я не мог ошибиться! — воскликнул Ворон и невольно передёрнул плечами. — Дело было не только в том, что от него исходил свет. Я чувствовал опаляющие меня волны благодати. Не только его прикосновения, но и присутствие были мучительны для меня. Уверяю, это была светлая сущность, причём очень мощная и древняя. Я не ощущал в ней ни человеческой души, ни обособленного духа, только средоточие благодати, словно это было то самое существо, что на заре времён создавались из самой сути Света… — в глазах барона появился священный ужас. — Поверьте, граф, — воскликнул он, забыв о недавней договорённости звать друг друга по именам, — причиной моего беспомощного состояния были вовсе не телесные раны, а то, что они были нанесены именно этим существом. Я был на грани смерти, и только своевременное возвращение во Тьму спасло меня от гибели. Я знаю, что вы умеете сражаться с ними, у вас есть оружие, которое само по себе смертельно для них. Я не прошу вас вступать в схватку с этим существом. Если нам удастся избежать встречи с ним, то я буду счастлив и выполню свою часть сделки. Но я должен попытаться спасти кицунэ из смертельной ловушки. Её дух рассеивается в чёрном омуте зеркала и скоро будет поздно. Я прошу вас помочь мне!

Ворон с отчаянием смотрел на Кратегуса. Тот задумался.

— Откуда там сущность Света, да ещё такого уровня, если там были всего лишь смертные?

— Я не знаю! — воскликнул барон.

— Что это был за зверь?

— Синий грифон.

— Правда? Как в луаре?

— Раньше я не бывал в луаре. Но да, это был синий грифон. Я за эти дни перерыл множество книг и выяснил только, что ангелы высокого ранга, порождённые во времена Творения, могут иметь вид животных…

— Да, я помню, — проворчал Кратегус. — «И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему». Только, боюсь, такие страсти мне не по зубам.

— Вы отказываетесь? — расстроился Ворон.

— Нет, цену набиваю! — раздражённо проворчал Кратегус. — Кстати, о цене. Что взамен?

Ворон растерялся.

— Видите ли, граф, — пробормотал он. — Я родился в своём замке и прожил в нём всю жизнь. Я мало общался с другими и не знаю порядков, царящих в Преисподней. Ну, по крайней мере, в той части, что касается подобных услуг. Мой отец не прибегал к помощи…

— Киллеров? — подсказал Кратегус.

— Наёмных охранников, — уточнил тот. — А потому я не знаю, сколько стоят такие услуги и чем за них платят. Мне нужна ваша помощь, а цену назовите сами.

— Правда? — Кратегус прищурился. — Пока сложно оценить объём услуг, а потому… Давайте я назову цену после того, как они будут оказаны.