– Вот и прекрасно, – Андрей взял профессора под руку, и они сошли с гравийной дорожки на траву. – Сделайте так, как требует комиссар.

– Но это же… – попытался возмутиться Петров.

– Я все учел, – оборвал его Андрей. – Устранив сейчас Холмогорова, мы не решим проблемы в целом. Агентство следует накрыть одним сильным ударом. Чем больше структур будет в этом заинтересовано, тем лучше. Заглянув в память генерала, постарайтесь сделать так, чтобы от процедуры осталось материальное свидетельство или сам Каширин вспомнил об этом через пару дней… Понимаете меня? Одной военной разведке Агентство будет, конечно, не по зубам, но это уже другой вопрос. Сделайте работу на своем участке, и Родина вас не забудет.

– Нет, лучше пусть забудет и выпустит из этого порочного круга заговоров, интриг, борьбы с чужаками и всеобщей паранойи, – возразил Петров.

– Как вам угодно, – согласился Андрей. – И еще. Когда Каширин поймет, что вы полазили в его мозгах, и призовет вас к ответу, скажите генералу, что, после Агентства, Бюро намерено взяться конкретно за него и, если он этого не желает, операция «Бастион» должна быть свернута в течение суток…

– Он может вспомнить о сканировании не сразу, а через несколько дней или недель, – предупредил доктор.

– Первый рейд бомбардировщиков уже не остановить, – Серегин пожал плечами, – а следующая экспедиция пойдет лишь через два месяца. Время есть.

– Вы думаете, в сознании Каширина тоже найдется нечто предосудительное? – заинтересовался Петров.

– В моем вы что-нибудь нашли? – Андрей усмехнулся. – Нет? Вот и в его мозгах, я думаю, все будет просто идеально, но не мне вам объяснять, профессор, что идеальными могут быть только шпионские легенды. Если генерал окажется чист, как стеклышко, значит, он не тот, за кого себя выдает, и ему есть чего бояться…

– Блеф, – доктор попытался подобрать словам Серегина обобщающее определение. – Блеф, только наоборот. Мы делаем вид, будто раскусили хитреца, хотя совсем не уверены, что он хитрит?

– Примерно так, – согласился Андрей. – Обратите внимание на мелочи. Хорошие легенды снабжаются множеством отчетливых мелочей. Чаще всего причиной провалов таких агентов служит излишняя детализация привычек, пристрастий, воспоминаний… Нормальный человек вряд ли вспомнит, как звали соседскую собаку, когда он в детстве гостил с родителями у их друзей на юге, он также не скажет вам, почему с годами изменился его вкус в отношении женщин, и не станет утверждать, что всегда кладет зажигалку именно в левый карман брюк. Цепляясь за мелочи, люди, которым по легенде, например, положено быть безалаберными, проявляют черты педантов и на этих нестыковках сгорают. Понимаете меня? Если в голове Каширина окажется четко расписанный и детализированный сценарий текущей и прошлой жизни, получится, что мы с вами правы.

– А если там обнаружится суровая и полная противоречий личность неподкупного служаки? – предположил доктор.

– Тогда мы сменим тактику и попытаемся привлечь генерала на свою сторону, – ответил Серегин. – Но санкциями Бюро вы все равно можете его припугнуть. Так, для профилактики.

– Он говорил, что не знает о такой структуре, – заметил Петров.

– Он лгал, – Андрей улыбнулся и покачал головой. – На его уровне о Бюро знают все…

Действовать в строю пилоты космолетов умели только теоретически, однако компьютеры вполне успешно компенсировали все недочеты людей. Группа космических бомбардировщиков вышла на дальнюю орбиту и начала постепенно углубляться в защитное поле вокруг Плутона. Как Майков и ожидал, у большинства космонавтов возникли серьезные проблемы с подчинением тела приказам мозга, но сам капитан чувствовал себя вполне нормально. Из членов его экипажа таким же бодрым оставался лишь первый инженер.

– Не берет нас их система! – радостно объявил подчиненный. – Оплошали пришельцы со своим полем, однако!

– Подожди, – пообещал Геннадий. – Еще не было удара.

Как бы в подтверждение его слов по телу инженера пробежала волна конвульсий, и парень упал на палубу. Самого Майкова удар словно обошел стороной. Он вспомнил предыдущий полет и усмехнулся. Соратники Серегина не соврали. Теперь, после усовершенствования ими «кодировки» Петрова, Геннадий выдерживал психические перегрузки не хуже «командира десантной группы». Подчиненный тем не менее тоже не отключился и даже попытался встать на ноги. В результате ему удалось добраться до кресла и сесть.

– Это сильно, – хохотнул он. – Однако мы по-прежнему в строю! Почему, командир?

– Нас не зря тренировали, – пожав плечами, ответил Майков. – А ты что подумал?

– Пока ничего, – признался инженер. – Не успел…

– Ракеты готовы? Мы приближаемся к оптимальной точке.

– Наведение на цель завершено!

– Будь начеку, – предупредил Геннадий, – когда чужаки поймут, что мы собираемся их бомбить, у нас начнутся проблемы с техникой…

– Откуда вы знаете? – удивился подчиненный.

– Знаю, – твердо ответил Майков, – плавал…

– Есть захват! – доложил инженер, и компьютер, подтверждая его слова, выдал длинную трель.

– Ракетами, огонь! – приказал Геннадий. Смертоносные снаряды скользнули к поверхности планеты, и через пару минут на том месте, где располагались вспомогательные постройки колонии, расцвели бутоны мощных взрывов. Оптические системы включили дополнительные светофильтры, но вспышки в безвоздушном пространстве очень быстро погасли, и взору Майкова предстали огромные свежие воронки. Из десяти кораблей ударной группы на цель зашли только пять. Три машины прикрытия с ракетами повышенной мощности в самом начале взяли курс на гигантские корабли пришельцев, но выстрелили в чужих только две. Все-таки защитное поле свою работу выполнило. Будучи флагманом группы, корабль Майкова лег на круговую орбиту и выждал, когда все космолеты сбросят свой груз. Два корабля так и не подали признаков активности, а потому Геннадий был вынужден нарушить радиомолчание и вызвать их экипажи. Судя по тому, что никто из людей ему не ответил, на молчащих кораблях поле парализовало космонавтов в полном составе. Майков в очередной раз с сожалением взглянул на масштаб разрушений и принял решение уходить. Даже без опорожнения трюмов двух «уснувших» кораблей, результат бомбардировки был вполне удовлетворительным.

Похуже дело обстояло у группы прикрытия. В отличие от колонии, межзвездные корабли умели огрызаться. Стоило атакующим запустить в сторону вражеских звездолетов ракеты, как навстречу им полыхнуло несколько ярких вспышек, и практически весь выпущенный в пространство боезапас взорвался, не достигнув целей. Вместе с ракетами развалились на части и два корабля. Третий, не стрелявший в чужаков, каким-то чудом избежал столкновения с громадиной одного из звездолетов и продолжил свой неуправляемый полет куда-то за пределы зоны внешних планет в глубины пояса ледяных обломков – своеобразной пограничной полосы Солнечной системы. Майков с сочувствием взглянул на обреченный корабль и покачал головой. Он понимал, что на обратный путь к Земле у корабля может не хватить топлива, а у людей кислорода, даже если, придя в себя, экипаж найдет достаточно массивное космическое тело, чтобы воспользоваться его гравитацией и развернуться без лишних затрат горючего.