– Милости прошу в мое логово, – произнес Найт с энергией, которую сам Джексон давным-давно потерял. – Вы перехватили меня как раз между двумя проектами.

– Господи! – только и сумел выдавить Мэтт, когда на него со всей мощью обрушилось нестерпимое сияние Алладиновой пещеры неонового света. От ослепительного разноцветья даже закружилась голова.

Найт хохотнул:

– Зрелище действительно не для каждого.

– Не хочу показаться грубым, – произнес Джексон, – но просто не верится, что все это ваше. Сколько времени у вас на все это ушло?

– Четырнадцать лет – ну, или около того.

– И вы зарабатываете этим на жизнь?

Найт скрестил руки на груди и задумался.

– Сейчас – да, но мне понадобилось некоторое время, чтобы овладеть этим искусством. В самом начале я наделал целую кучу ошибок. А это несложно, когда работаешь с температурой в семьсот градусов по Цельсию. Вот даже шрамы могу показать, – сказал он, закатывая рукава своей худи.

– Господи! – воскликнул Джексон при виде вспученной кожи и изменения пигментации.

– Сам по себе неон неопасен. В отличие от производственного процесса. Вот потому-то от новичка, который приходит обучаться этому ремеслу, первым делом требуют сначала подписать договор, освобождающий владельца мастерской от ответственности. Помимо очевидных опасностей работы с огнем и стеклом, следует учитывать взрывоопасные компоненты газов и, конечно, самый серьезный фактор – электричество.

– Надо думать, – поддакнул Мэтт.

– Величина напряжения в принципе особой роли не играет; сила тока – вот что надо учитывать. Если не знаешь, что делаешь, может здорово шарахнуть, даже насмерть. Процесс во многом непредсказуемый. В этом вся и прелесть.

– Верю вам на слово. – Джексон подошел к впечатляющего вида мужской фигуре с ангельскими крыльями и надписью «СЕКСИ» над головой, выведенной багровыми, бирюзовыми, оранжевыми и желтыми светящимися трубками. – А эта сколько времени заняла?

– Провозился почти месяц, чтобы все вышло как надо, но вообще бывает по-всякому. Если исключить разработку дизайна, на менее сложные работы уходит в среднем дней семь-восемь.

Джексон огляделся по сторонам, изучая оборудование мастерской. В самом центре ее пролегал длинный стол наподобие плаза[28], со свертками ватмана, напильниками по металлу, горшочком с карандашами, лезвиями и брусками обугленного дерева. Он взял один из них.

– А это зачем?

– Это используется, чтобы остужать стекло при изгибе. На каждой стадии трубчатая секция кладется обратно на стол и сверяется с шаблоном, отмечаются места, в которых необходимо произвести изгиб. Здесь все наизнанку, как в зеркале, – объяснил Найт. – Секция укладывается на шаблон лицевой стороной, а задняя, на которую потом устанавливаются скрытые крепления, оказывается сверху.

– Это для меня слишком сложно. – Техника никогда не была сильной стороной Джексона.

Найт пожал плечами.

– Есть вещи и посложней. Вы вообще в курсе, как появились неоновые лампы?

– Вряд ли.

– Все началось еще в тысяча восемьсот девяностых годах, когда два химика, шотландец Уильям Рэмси и англичанин Моррис Траверс[29], уже открыв на пару аргон, решили, что в периодической таблице между гелием и аргоном обязательно должен быть еще один химический элемент.

«Все это очень интересно, – подумал Джексон, – но вряд ли чем-то поможет расследованию».

– После ряда неудачных попыток, – продолжал Найт, – они доказали свою правоту. А потом один француз[30] вдруг обнаружил, что этот новый элемент способен светиться, и буквально лет через десять американцы уже поставили изготовление неоновых вывесок буквально на поток.

– Это ваши? – Джексон бросил взгляд на стену, почти сплошь увешанную карандашными эскизами. Особенно его внимание привлек космический корабль с надписью «Я еще вернусь» внутри.

– Самая важная часть процесса. Всегда рисую от руки, компьютер такой свободы не дает.

– И вы всегда пользуетесь карандашами, не фломастерами?

– Нет, предпочитаю мягкие карандаши, лучше всего «5 В» или «6 В».

– Похоже, тут многое основано на тактильных ощущениях, – сказал Джексон, намеренный узнать о процессе как можно больше.

Найт согласно кивнул.

– Буквально все делается вот этим, – сказал он, поднимая руки. – Плюс поддувать в трубки приходится по ходу дела. Звучит претенциозно, но мне хочется думать, что я действительно вдыхаю жизнь в свои работы, – добавил он со скромной улыбкой.

Джексон призадумался. Если Неон и вдыхал жизнь в свои произведения, то со своими жертвами поступал в точности наоборот.

Открыв свой «дипломат», он извлек из него тот же набор фотографий, который показывал Лиззи Уиверс. Найт взял их, поморщился, губы его скривились от отвращения.

– О господи, – сказал он. – Это непосредственно с мест преступлений?

– Оттуда.

Найт внимательно рассмотрел снимки.

– Должен сказать, весьма грамотная работа – и с технической, и с эстетической точек зрения. Действительно красиво сделано. Выбор цветовой гаммы тоже очень удачный. Кстати, теперь она шире, чем когда я начинал, – за это надо поблагодарить японцев. Они просто повернуты на неоне. У них даже дальнобойщики свои грузовики так оформляют. Вот, взгляните. – Подхватив лежащий на столе «Айпэд», он продемонстрировал фотографию дальнобойной фуры, столь ярко обведенной огненными линиями, что Джексон прищурился.

Настроенный вернуть Найта обратно к интересующей теме, он спросил:

– А можно сказать что-либо об изготовителе по его работам?

– Вы имеете в виду, есть ли у него какая-то собственная «подпись» – вроде характерной манеры манипулировать светом?

– Вот именно, – кивнул Джексон.

Найт еще раз изучил фотографии и покачал головой.