скользкий, что подойти к нему невозможно. Потому мы остановились в двухстах шагах от темно-бурой отвесной стены высотой 400 футов. Основания ее не видно: с вершины низвергаются в пропасть воды Замбези.

Примерно в ста шагах от западного берега несколько островов, покрытых буйной тропической зеленью, делят единый поток на струи. А со стороны восточного берега его дробят около тридцати больших и малых скалистых островов, расположенных чуть выше пропасти. Между зелеными островами и западным берегом обрыв круче. Поэтому вода с силой устремляется здесь к его краю и низвергается цельной лавиной шириной в сто шагов. Между нею и соседней струей виднеется большой участок темно-коричневой стены. Она проступает повсюду между узкими и широкими светлыми струями, которые летят в глубину подобно стрелам или падают отвесно вниз. На фоне темной скалистой стены водопад выглядит еще эффектнее и прекраснее.

Некоторые струи настолько узки, что не достигают дна и превращаются по пути в водяную пыль, которая поднимается вверх. Другие — шириной от 3 до 5 метров — распыляются только по краям. Дальше виднеется широкая струя, которая, коснувшись выступа скалы, превращается и каскад. Наиболее мощной показалась мне струя, падающая в глубину со стороны левого берега. По многообразию водяных струй водопад не имеет себе равных.

На севере над водопадом — лазоревая даль, на ее фоне виднеются восхитительные пальмы, растущие на островах. Их зелень красиво гармонирует с цветом неба и с темно-синими полосами воды, окаймляющей берега и острова. Река течет так медленно, так спокойно, что, кажется, не движется совсем. Но если проследить за ее течением, замечаешь, что оно становится все более быстрым. Волны достигают цепи скал, выступающих из воды. Отброшенные назад, они устремляются в промежутки между этими препятствиями, стремительно мчатся к краю пропасти и с грохотом летят в глубину.

Стоя на краю пропасти, мы наслаждались прохладой и тени сикомор и мимоз, чувствуя себя словно под раскрытым зонтом. Лианы толщиной в руку спиралью обвивали деревья или свисали с них подобно канатам. По ним лазали обезьяны. Густые заросли пальмового кустарника и гигантские папоротники придавали берегу особенно нарядный вид.

Мы ходили по пружинящему ковру из цветущих мелких растений и мха, пропитанному влагой водопада. Нал ним стоит столб водяной пыли высотой несколько сот футов — его видно и за 50 миль. Вздымаясь ввысь, водяная пыль издает своеобразный, слегка звенящий звук, услышать который можно в тех случаях, когда ветер немного ослабляет шум, доносящийся с невидимого дна пропасти Грохот оглушает, притупляет все чувства. Кажется, что большая скала, на которой ты стоишь, сотрясается, словно грохот исходит из пещеры под ногами. Если бы только заглянуть на дно! Это могло бы успокоить. А так кажется, словно ты попал в преддверие ада, где смешались все стихии. Каким ничтожным и слабым чувствует себя человек перед лицом природы!

Накануне отъезда, 20 сентября, произошло забавное приключение. Когда я вернулся в лагерь после очередной прогулки к водопаду, пришел с охоты на птиц Уолш и объявил, что не более чем в 1200 метрах от лагеря он видел льва, который, направляясь к реке, переходил через лужайку, поросшую высокой травой. Мы посовещались и решили преследовать льва; к несчастью, обе дамы заявили, что и они пойдут с нами. Супруга Френсиса твердила, что уже не раз бывала на охоте и ни за что не откажется от такого интересного зрелища. Жена Вестбича — она была замужем всего несколько месяцев — объявила, что не покинет мужа в опасности.

Долина Замбези окаймлена песчаной грядой, отстоящей от реки где на сто шагов, а где на несколько миль. Вся долина покрыта густым лесом, а близ реки находится несколько довольно больших лужаек, заканчивающихся у самой воды пальмовым кустарником, шириной 2–3 метра. Уолш собирался перейти такую лужайку, когда из-за дерева показался лев и скрылся в кустарнике на противоположной стороне.

Мы остановились у этого дерева, рядом с которым было другое, служившее опорой для огромного термитника, и разделились на четыре партии. В первой были Вестбич, Френсис, Уолш и я, во второй — Опеншоу, Баурен и мулаты, два их товарища вместе с двумя матабеле составляли третью, а в четвертую вошли остальные африканцы. Вооруженные ассегаями и палицами. Первые три группе должны были пойти к кустарнику, четвертой было приказано оставаться на невысоком пригорке и немедленно сообщить, если покажется что-либо подозрительное.

Не успели мы пройти и пяти шагов, как нас окликнули дамы. Им казалось, что под деревьями небезопасно; они хотели, чтобы мы помогли им взобраться на термитник. Мужья выполнили их желание, после чего мы с великими предосторожностями двинулись вперед по высокой траве.

До кустарника оставалось не более 2 метров. Лев не подавал никаких признаков жизни, и преследователи было расхрабрились; однако их энтузиазм исчез, как только из кустов послышался громкий рык. Хищник был близко; он в любую минуту мог выскочить и загрызть любого из нас. прежде чем мы сообразим, что происходит. Мы остановились, внимательно всматриваясь в кустарник, но ничего не увидели. Кто-то посоветовал отступать. Целясь из ружей в то место, откуда послышался рык, мы начали отходить. Несколько выстрелов по кустам не дали никаких результатов; тогда мы подожгли сухую траву, чтобы выкурить льва из его укрытия, но судьба не благоволила к нам: ветер дул в нашу сторону, мы сами едва не задохнулись. Опять закричали дамы. Ветер пригнал дым к дереву, на которое они взобрались для большей безопасности, и теперь они задыхались. Забыв про льва, мы побежали спасать дам.

Продолжать охоту уже не хотелось, и мы начали подумывать о том, как бы вернуться в лагерь, но Вестбич — за ним водилась слава необыкновенно удачливого охотника — не хотел и слушать о возвращении, да и его молодая жена ни за что не соглашалась упустить такой случай. Пришлось осматривать кустарник вновь.

На этот раз только супруга Вестбича осталась на прежнем месте под защитой слуг-африканцев. Мы шарили к кустах, как вдруг услышали крик о помощи. Разом оглянувшись, мы увидели, что жены Вестбича нет на месте. Первым пришел в себя Вестбич и повернул назад. Мы поспешили следом и были очень удивлены, когда он, внезапно вскрикнув, тоже исчез. Крайне встревоженные, мы не заметили, что матабеле, которые спешили нам навстречу, громко смеются. Тут Френсис — он бежал впереди — сделал два больших прыжка, тоже захохотал и, отбросив ружье прочь, уставился в землю.

— Подайтесь в сторону! — крикнул он.

Из травы появилась голова Вестбича, затем и он сам, а вскоре мы увидели и супругу нашего