Исчерпывающие позиции, повторившие и закрепившие многократно пройденное.

Анализ действий властей по подавлению мирных собраний и противостояния российской судебной системы Конституции страны и ее международным обязательствам приводит к единственному логически обоснованному выводу. Все это нужно для того, чтобы бороться с мирно протестующими. Массовые беспорядки, для подавления которых имеются все возможности, происходят в России крайне редко, и оппозиционные акции, как правило, соответствуют критериям мирных собраний.

Но именно эти собрания и есть цель, требующая уничтожения в понимании власти. Манипуляции с правоприменением, в некоторых кабинетах представляющиеся, возможно, верхом иезуитского изящества, в ретроспективном срезе оказываются примитивными и бесхитростными.

Для начала власть организовала ту самую оруэлловскую дописку в незыблемую максиму «люди имеют право собираться мирно и без оружия». Закон запретил собираться без разрешения. Да, прямо это в законе не отражено, разрешение подменено термином «согласование», но несогласованная акция и есть неразрешенная, пусть она абсолютно мирная.

Следующий шаг – исключить возможность судебного обжалования отказа в согласовании акции до даты ее фактического проведения.

Далее – внедрить массовое привлечение к административной ответственности участвующих в несогласованных (читай: неразрешенных) мирных собраниях.

Остается ввести уголовную ответственность с административной преюдицией, и вот он – полный комплект инструментов воздействия на любого человека или группу людей, которые намереваются мирно собраться с протестными целями.

Алгоритм прост. Власти либо: а) не согласовывают акцию, и люди отказываются от ее проведения; б) не согласовывают акцию и, в случае если люди выходят на нее, привлекают тех к административной ответственности, а при наличии административной преюдиции – к уголовной.

Именно поэтому уголовные дела Константина Котова и всех остальных, привлекаемых к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного статьей 212.1 УК, можно со всеми основаниями квалифицировать как сфабрикованные.

«Массовые беспорядки» – уголовно-правовой термин, который начал «растягиваться» и расширительно интерпретироваться после событий на Болотной площади. Объективная сторона преступления не так сложна в толковании, как может показаться на первый взгляд.

Массовость предполагает вовлечение множества людей в единый умысел, отдельные эксцессы, например поджог автомобилей, не позволяют автоматически квалифицировать акцию как массовые беспорядки.

Порогом применения статьи 212 УК служит значительность круга лиц, совершающих насильственные действия, и множественность эпизодов беспорядков. В кейсе «Зилиберберг против Молдовы» ЕСПЧ указал, что никто не должен быть лишен своего права на свободу собраний только потому, что имели место насильственные действия или иные противоправные деяния, совершенные другими лицами в ходе публичного мероприятия, если сам участник в этой ситуации сохраняет мирный характер своих действий и стремлений.

Шкалой общественной опасности, после превышения которой действия множества лиц могут быть оценены как массовые беспорядки, служат признаки, указанные в самой статье 212 УК: насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказание вооруженного сопротивления представителю власти.

Обыватель не задается вопросом, почему ему не предъявлено доказательств массовых беспорядков и данных об их организации. Хотя уголовное дело о массовых беспорядках возбуждено, сама акция зафиксирована на тысячи фото- и видеокамер, оперативная работа по внедрению в круги протестующих ведется беспрестанно, контролируются сотни мобильных устройств, компьютеров и десятки помещений, фиксируются встречи, переговоры, снимается информация сотовой связи и интернет-мессенджеров. Где же они, шокирующие кадры видео с горящими автомобилями и разбитыми витринами? Их нет. Потому что не было и массовых беспорядков. Были мирные собрания, необоснованно жестоко разогнанные силовыми подразделениями полиции и национальной гвардии.

Именно эта жестокость породила и реакцию некоторых людей, выражавших недовольство действиями силовиков, явно превышавших свои полномочия.

Суды начали рассматривать уголовные дела в отношении этих людей, дела эти расследованы при полном одобрении прокуратуры и судей в кратчайшие сроки, с абсолютным пренебрежением к правам стороны защиты. Снова будут политические заключенные в колониях. Уже не «болотники», а может быть, это название политзаключенных в России приживется.

К четырем годам лишения свободы осужден Константин Котов. Суд отказался изучать видеозапись с места происшествия, полученную адвокатами у властей города. На ней нет ни малейших признаков участия Константина в акции: он вышел из метро и незамедлительно был задержан. Без каких-либо поводов.

Вселяет надежды то, что, помимо чрезвычайного внимания к этому делу со стороны средств массовой информации, в особенности зарубежных, начало активизироваться и объединяться юридическое сообщество. Все его участники активны, востребованы как юристы и набирают популярность в ходе протестов.