Все сотрудники физического сектора столпились в конференц-зале. Из хаоса голосов слух выхватывал обрывки фраз:

— Удалось записать спектры вспышек…

— Наверняка это побочное излучение…

— Можно не сомневаться, что наши власти проглотят оскорбление…

— Сбитый корабль упал на Луну, так пришельцы оцепили участок, никого из людей не подпустили, сами подобрали все обломки…

Сандерс произнес язвительно:

— Туземцы-островитяне пытались построить ветряную мельницу, но злые белые люди прислали канонерку и расстреляли ветряк из пушек.

Увидав Ирсанова, подполковник поманил его рукой. В кабинете Сандерс тяжело рухнул в кресло и поведал, что не спал больше суток.

— Сначала нападение на вас, потом — на вашу антенну. — Он был мрачен. — Поздравляю, дружище, за вас взялись всерьез.

Марат тактично намекнул, что профессиональная подозрительность подполковника превзошла границы разумного. События прошлой ночи, сказал он, не имеют между собой никакой связи.

— Не будьте идиотом, — посоветовал разведчик и зевнул. — Все участники нападения на вашу квартиру совсем недавно вернулись из Окланто. Работали там от двух до пяти лет инструкторами по рукопашному бою, тренерами по силовым видам спорта.

— Они были в Окланто, — растерянно повторил Ирсанов. — И антенну расстрелял корабль Чауц, то есть те же кланты… Как это понимать?

Собственно говоря, он уже не нуждался в ответе. И без того было ясно: кланты решили уничтожить и установку Техно-четыре, и автора. Вот только наемнички сработали неумно: не удосужились проверить, дома ли дети Марата. Спортсмены, что с них взять…

— Наверное, их завербовали, — проговорил Сандерс, сопровождая слова рубящими взмахами ладони. — Или зомбировали, ввели ложную память и установку — выполнять любые распоряжения хозяев. И вчера им передали приказ — убить Ирсанова.

— Что говорят сами арестованные?

— Ничего! Представьте себе — они ничего не помнят. Даже под гипнозом и сывороткой правды уверяют, будто весь вечер спали по домам и проснулись уже в камерах Бюро Расследований.

— Здорово им промыли мозги, — почти восхищенно сказал Марат.

— Если бы только им… — Подполковник сделал длинную паузу, глядя куда-то вниз, потом тихо произнес: — Скорее всего, зомбируется каждый, кто побывал на Старших Мирах.

После событий минувшей ночи Марат растратил немалую долю иллюзий по части внеземных благодетелей. Он и прежде позволял себе крамольно сетовать: мол, недостаточно ценят людей Великие Гости, слишком осторожно человечеству помогают, могли бы нас побыстрее подтягивать до своих высот. При этом Ирсанов оговаривался, что пришельцев можно понять, потому как расы Техно-пять имеют основания трижды подумать, прежде чем приобщать варваров из Техно-три к бездонной кладовке галактической мудрости.

Теперь былое почтение быстро вытеснялось злобой. Великие Гости считали его расу дикарями, с коими можно не церемониться. Вдобавок его самого чуть не убили, а установку, в которую он вложил столько сил, уничтожили, словно это был суперопасный военный объект. Инопланетяне прямым текстом указали человечеству положенное место — в углу возле параши и ни шагу в сторону Техно-четыре!

Хотя, с другой стороны, Марата вежливо пригласили для решения весьма важной научной задачи. И к тому же именно пришельцы расстреляли корабль, атаковавший антенну. Иначе — кто знает, чем бы кончилась ночная заварушка…

Одним словом, вопросы, с которыми сталкивала донельзя запутанная жизнь Земли, выходили за рамки строгой научной логики. Тут уже начиналась чистая политика, подступать к которой с критериями разумности не имело смысла.

Осознав, что его мозгам с этой задачей не справиться, Марат обозлился сильнее прежнего и спросил, насупясь:

— Объяснить не соизволите?

Фыркнув, Эрвин Сандерс пустился в объяснения.

Спецслужбы Земли подвергают оперативной разработке всех, кто возвратился со Старших Миров. Многие из тех, кто посещал планеты Великих Гостей, и вовсе были кадровыми разведчиками. С вернувшимися проводили долгие беседы, их допрашивали с применением гипноза и химических средств воздействия на психику, им просвечивали мозги ментовизорами. Однако ни разу коллегам Сандерса не удалось добыть надежную информацию о тайнах Великих Гостей.

— Эти люди отправляют домой письма, пересылают с оказией видеодиски. Но на них нет никакой полезной для нас информации. Мы проверяем мозги всех вернувшихся — то же самое. Словно они там лишь по паркам гуляли и занимались любовью.

— Мыслеблок?

— Нет. Мыслеблоки мы умеем снимать. Такое впечатление, что им полностью стирают память, а на освободившееся место записывают ложные файлы.

Огорошенный этой новостью Марат воскликнул:

— Значит, и я, когда вернусь, ничего не вспомню?

Покивав с печальным видом, подполковник негромко проговорил:

— Ничего, за исключением того, что разрешит их контрразведка.

Закрыв лицо руками, Марат простонал сдавленное проклятие. Надежды раздобыть хоть каплю знаний класса Техно-четыре растаяли бесследно. Махнув рукой, он пошел к двери, но встал на полпути и, повернувшись к Сандерсу, сказал:

— Я все-таки полечу на Гундайру.

— Конечно, полетите, — немного удивленно согласился разведчик. — Никак нельзя не лететь.

Путешествия Марат не любил. Всякий раз, когда нужно было отправляться в дальнюю дорогу, на него тяжким прессом валилась депрессия. Ему было бы во сто раз сподручнее выполнить любую тяжелую работу, чем изменить привычный ритм жизни.

Только деваться некуда — надо лететь. Смирившись, он по мере сил боролся с апатией. Закончил кое-какие расчеты, написал статью в «Сибирский физический журнал», набросал план дальнейших исследований. А еще заполнял бездонную память инфоблока материалами, которые могли пригодиться среди Старших Миров.

Исторические монографии, труды по военному делу, жизнеописания видных деятелей человечества, книги по физике и высшей математике — кто знает, в каком файле найдутся сведения или аналогии, которые помогут подобрать ключ к загадкам галактической истории.

Туда же, в инфоблок, он записал фотоснимки и видеокадры: пейзажи Гермессиона, Венеры и Земли, а самое главное — лица родных. Жена и дети буквально стонали, позируя на фоне леса, городских улиц и просто в квартире.

— Последняя голограмма, — умоляюще произнес Марат. — Аль, сядь рядом с мамой. Макс, встань сзади. Аль, не делай такую унылую рожу…

Зафиксировав короткий сюжет, он отпустил домочадцев. Потом, сказав старшему сыну, что есть небольшое дело, отвел Альберта в парк возле дома. Отыскав пустую аллею, Марат грозно поинтересовался: