– Господа, – обратился к залу Подкопаев, – сейчас нам предстоит найти отгадку захватывающей тайны, связанной с жизнью, исчезновением и новым чудесным обретением Леонида Исааковича Бородулина. Его по праву называют одним из самых блестящих людей нашего времени. Существует явная история и история тайная. Мнимая и подлинная. Когда эти две истории встречаются, на их пересечении возникает крупная личность. – Сказав это, Подкопаев изумился, ибо эти же слова говорил ему перед смертью генерал Филиппов.

Теперь, когда Подкопаев почти дословно повторил его фразу, тень генерала промелькнула в лондонском отеле «Дорчестер». Вслед за этим видением из боковой двери на подиум вышел Леонид Исаакович Бородулин.

Конечно, это был он. Худой, чуть сутулый, с длинными нервными руками. Безволосая голова с большим желтоватым лбом, чуткий горбатый нос, подвижные губы, жгучие бегающие глаза и острый подбородок, который, казалось, хотел коснуться кончика носа. Когда он улыбался, в нем появлялось что-то беличье, благодаря его острым резцам. Он был все тот же, только кожа лица стала еще более желтой, нездоровой, словно он переболел лихорадкой. И увеличилась худоба, так что дорогой пиджак висел на плечах.

Бородулин уселся в кресло и улыбнулся залу своей беличьей улыбкой, которая многим была знакома – от членов королевских семей до чеченских полевых командиров. На шее Бородулина был голубой батистовый шарф, тот, что обошел все мировые агентства и на котором он якобы повесился.

– Леонид Исаакович, – произнес Подкопаев, пожимая Бородулину руку, – рады вашему возвращению с того света. Как там, в Царствии Небесном?

– Да, знаете, неплохо. Подают виски со льдом, много красивых женщин.

– Прежде чем мы начнем разговор, расскажите историю этого шарфа. Говорили, что вы ушли из жизни, не сумев пережить измену любимой женщины. Это ее шарф вы хотели взять с собой в мир теней?

– Этот шарф принадлежал известной полвека назад лондонской проститутке Катрин Кроуэл. В ее спальне перебывала вся ливерпульская четверка, сначала порознь, а потом все вместе. Этим шарфом она обматывала шею президента Рейгана, и некоторые члены Виндзорской династии смотрели сквозь прозрачный батист этого шарфа на ночную луну. Я купил его на аукционе за сто тысяч фунтов и сразу же пошел на могилу Катрин Кроуэл, сообщить ей об этом. Вот и вся история.

Зал аплодировал. Это было в духе Бородулина – украшать свои политические выступления пикантными и забавными анекдотами.

– Теперь, когда стала понятна история с шарфом Катрин Кроуэл, не могли бы вы, Леонид Исаакович, пояснить нам историю вашего мнимого самоубийства? Признаться, это один из самых загадочных театральных эпизодов нашего театрального века.

– История такова. Господин Вязов, Президент Российской Федерации, задумал меня убить. В меня стреляли, когда я сидел на балконе моего замка. На меня упало дерево, когда я гулял в парке. Умерла от яда моя любимая собака, потому что съела кусок торта, предназначавшегося мне. Я был приговорен.

– Но почему вы подвергались такому жестокому преследованию?

– Я обладаю информацией, которая разбивает в прах репутацию господина Вязова. Я написал Вязову из Лондона письмо. Я предлагал заключить сделку. Он возвращает меня в Россию и поручает руководство правительством, и я вывожу Россию из того ужасного кризиса, в котором она находится. Я уничтожаю все свидетельства его преступлений, и он сохраняет свою репутацию в глазах мирового сообщества.

Мерцали вспышки аппаратов. Темнели жадные зрачки телекамер. По рядам несся ропот. Подкопаев взглянул на Веронику. Она наклонилась к дереву, словно хотела нырнуть в зеленый шар листвы. Подкопаеву казалось, что из глаз ее исходят два прозрачных бирюзовых луча, тонут в листве и дерево меняет форму. Шар становится чашей. В глубине кроны возникает пустота, а вокруг начинают бушевать и волноваться листья. Дерево превращается в блюдо антенны, из которого льются потоки энергии. Два прозрачных бирюзовых луча управляют потоками.

– Что же вас заставило, Леонид Исаакович, выйти, что называется, из тени? Ведь угроза вашей жизни сохраняется, – продолжал выспрашивать Подкопаев.

– Ситуация изменилась. Россия уже валится в пропасть. Я патриот России. Для меня никогда не было ничего дороже России. Я вижу зло в Президенте Вязове. Не политическое, не экономическое зло, а метафизическое. Он толкает Россию не в кризис, а в ад. И я решил сорвать маску. Решил обнародовать хранящиеся у меня данные.

– Что это за данные? Я боюсь их услышать, – взволнованно произнес Подкопаев.

– Правда, нам нужна эта правда! – крикнул с первого ряда бывший чемпион мира по шахматам, а ныне министр «правительства в изгнании».

– В России преступник у власти, и мир должен об этом услышать! – своим поставленным оперным баритоном пророкотал бывший премьер-министр, а теперь ведущий оппозиционер. – Возмездие неизбежно!

– Что это за улики, с которыми, я слышал, вы намерены обратиться в суд в Гааге? – вел разговор Подкопаев.

– Я буду говорить очень кратко, ибо формат нашей встречи не предполагает подробностей. Они будут оглашены в Гаагском трибунале. Но тем не менее. Я утверждаю, что взрывы жилых домов в Москве были осуществлены по приказу Вязова с целью нарушить Хасавюртовский мир, развязать Вторую чеченскую и на крови русских и чеченцев прийти к власти. У меня есть имена взрывников, маршруты, по которым доставлялась взрывчатка, фотоснимки, показания исполнителей. Второе обвинение. Во время захвата школы в Беслане террористы были готовы идти на переговоры и выпустить из школы детей. Президент Вязов лично приказал спецназу открыть по школе огонь из танков, в результате чего погибли сотни детей. Этим самым населению России был подан знак, что ему угрожают теракты, один другого страшнее, и единственным его защитником является он, Президент Вязов. Есть показания свидетелей, тщательные расследования, радиоперехваты, записи переговоров.

– Детоубийца! – кричали из рядов. – Царь Ирод!

– И третье, – продолжал Бородулин. – Есть исследование иностранных спецслужб и независимых организаций о личном состоянии Президента Вязова, которое равно тремстам миллиардам долларов и является результатом хищения. Названия фирм, банки, счета, участие в крупнейших компаниях в качестве акционера. Это несметное состояние украдено у народа России, и сведения об этом будут переданы не только в Гаагу, но и в народный трибунал, который станет судить Вязова в самой России.

– Вор! – кричали из зала. – Вор на троне!

– И последнее – самое главное! – произнес Бородулин, став похожим на рассерженного грызуна. – У меня есть подлинник договора, подписанного Вязовым и премьер-министром Японии, о передаче Японии четырех Курильских островов за сто миллиардов долларов. Подписи идентифицированы. Вы их скоро увидите.

По залу катился ропот. Люди вскакивали и снова падали в кресла.

Бородулин был взволнован и продолжал сидеть. Дерево за его головой гудело, волновалось, издавало шум растревоженного бурей леса. Оно, как зеленая антенна, подхватывало слова Бородулина, усиливало стократ, направляло в пространство. Слова превращались в бронебойные снаряды, вонзались, взрывали, опрокидывали. Два прозрачных бирюзовых луча направляли эти снаряды в цель. Были их системой наведения.