«Не думай, – посоветовал он в ее разуме. – Не спрашивай. Просто чувствуй».

«Я чувствую… гудение под кожей», – поэкспериментировала она, гадая, услышат ли ее.

Рен услышал. «Это физический порог. Копни глубже. Наши дары погребены внутри нас».

Кора попыталась. Закрыла глаза и представила, как открывает двери, обращенные внутрь, а не наружу.

Нова восхищенно разглядывала шелковистые лазурные веки сестры, которые были на оттенок темнее всей остальной кожи. Она выглядела прекрасно, величественно – даже в простеньком нижнем белье. Перчатка из божьего металла придавала элегантность, которую не могла испортить даже домотканая одежда, а сияющие волосы на фоне голубой кожи превратились в драму контрастов. Даже ее светлые брови и ресницы выглядели по-новому, выразительно. Нова гадала, что же происходит внутри сестры. Она хотела пробраться в разум Коры, быть с ней, разделить этот опыт, как они делились мечтами всю свою жизнь. Что она чувствовала?

Поначалу ничего. Кора пыталась заглянуть в себя, но не знала, что нужно увидеть, поэтому не замечала ничего, кроме несовершенной темноты век с красными пятнами там, где проникал свет.

«Не смотри, – сказал Рен. – Чувствуй. Что чувствуется иначе?»

Может, это он ее направил. Может, она справилась сама, но Кора начала узнавать обособленную сущность – себя, – отдельную от окружения, ожиданий и пристальных взглядов этих важных незнакомцев. Отдельную даже от сестры. Это все равно что быть подвешенным внутри себя, слышать шум крови в жилах, чувствовать пульсацию сердца, перекачивающего ее, а еще конечности, дыхание и свой разум. Кора представила, как становится голубой до костей, как мезартиум проникает в нее, но не для того, чтобы сообщить магию, а чтобы пробудить уже имеющиеся способности.

Девушка ощутила какое-то давление в груди. И в ту же секунду его почувствовал и телепат.

«Вот, – сказал он. – Это оно».

«Что это?» – спросила Кора.

«Выпусти его. Позволь выйти».

Давление усилилось, и что-то в ее груди начало уступать. Это ее встревожило. Казалось, какая-то ее часть собиралась вырваться из тела – грудная клетка вот-вот распахнется и… выпустит что-то наружу. Боли не было. Возникло впечатление, словно ее тело с самого начала было создано для этого, что ее грудь держалась на петлях, как ворота, а Кора просто никогда этого не замечала.

Нова увидела, как голова сестры откинулась назад. Ее глаза были по-прежнему закрыты. Руки дернулись к груди и стали разрывать белье прямо по центру, открывая вид на ложбинку между грудями, затененную до цвета индиго, трепещущую от резких вдохов.

– Кора! – вскрикнула она и попыталась подбежать к сестре, но не смогла пошевелить ногами. Опустив взгляд, Нова увидела, что они канули в пол, и божий металл сдерживал их на месте. Девушка чуть не упала. Тогда в ее голове заговорил телепат: «Не прерывай ее метаморфозу».

Она перестала бороться и беспомощно, а после восторженно наблюдала, как проявляется дар Коры.

Буквально проявляется.

Коре казалось, будто ее грудь распахнулась, но нет. Она оставалась целой. Голубая полоса кожи, видимая сквозь разорванную одежду, внезапно поблекла. Из нее вышел млечный пар, чтобы, как дым в невидимой емкости, обрести особую форму. Оно было крупным, стремительно развивалось и очень быстро переросло Кору. Дыхание Новы полностью совпадало с подъемом и падением груди сестры. Она лихорадочно посмотрела на слуг, чтобы удостовериться по выражениям их лиц, что это нормально и ожидаемо, но увидела только изумление. Что бы ни происходило с Корой, это было отнюдь не нормально.

Из нее вышло какое-то призрачное существо с гигантскими, размашистыми крыльями. Первой безумной мыслью Новы было, что это серафим, один из шести ангельских искателей, которые образовали порталы между мирами. Но когда оно закончило трансформацию и стало плотным, а не призрачным, девушка поняла, что это не ангел, а птица.

Создание, возникшее из Коры, приняло образ огромного белого орла.

Голова Коры все оставалась опрокинутой, а руки были разведены в стороны, неосознанно подражая распахнутым крыльям птицы.

Сама она не видела, что вышло из нее. Глаза девушки оставались закрытыми – факт, который должен был лишить ее зрения, но нет. Она видела слуг с их ошарашенными лицами, видела Нову с открытым от удивления ртом.

– Астрал, – выдохнула Солвэй с благоговейным трепетом. – Не могу поверить. Астрал, здесь, в этом забытом богами месте!

– Я никогда их даже не встречал, – сказал беловолосый Анталь, полностью простив Коре вонь от уулов.

– Еще и могущественный, – добавил Рен. – Только посмотрите на это проявление.

Кора смотрела на мир глазами сущности и не понимала, о чем они говорят. Она открыла свои настоящие глаза и испытала резкое головокружение от двойного зрения, глядя на все через две пары глаз одновременно. Не без труда она сфокусировала взгляд на том, что предстало перед ней.

Она была величественной и белой, как сияние звезд или снег. Ее лицо – яростное и прекрасное, клюв изогнутый, а глаза черные. Птицу можно было бы спутать с созданием из плоти – почти. Но она парила с неестественной легкостью, почти не двигая крыльями, и кромка ее перьев имела тающую ауру, опровергавшую мнимую плотность.

– У нее есть масса? – спросила Солвэй.

– Прикоснись и узнаешь, – протянул Скатис, не пытаясь сделать это самостоятельно.

Первой решилась Нова. На сей раз ее не останавливали. Ее ноги до сих пор были погружены в пол, но размеры орла позволяли дотянуться до крыла. Она коснулась его, проводя пальцами по длинным перьям. Если бы девушка когда-нибудь трогала шелк или хотя бы знала о его существовании, то смогла бы описать подобную мягкость. Но увы. Самое близкое, что она могла подобрать, это рассыпчатая гладкость чистых волос.

Слуги переговаривались друг с другом, и Кора с Новой слышали такие термины как «диапазон» и «чувственная связь», не улавливая их значения. Зато «мощность» поняли.

– Несомненно, чрезвычайно высокая, – сказал Анталь, и обе девушки зарделись от гордости – Нова не меньше сестры, хотя обсуждали и не ее дар.

Они вели разговор о дальнейшем испытании, но довольно расплывчато, и Рен, Солвэй и Анталь постоянно поглядывали на Скатиса, явно ожидая его вмешательства. Тот не сводил блестящих глаз с Коры и птицы. Через какое-то время сказал:

– Император будет доволен.

Вопрос был решен.

Рен помог Коре вернуть птицу в себя, хоть поначалу это казалось невозможным. Откуда бы она ни взялась, теперь птица выглядела реальной и огромной, как что-то осязаемое, что нельзя вернуть в себя. Но Кора обнаружила, что это возможно. Как орел явился из груди, так и погрузился обратно. Тогда двойное зрение пропало вместе с головокружением. Девушка почти ощутила себя снова нормальной – хотя трудно представить, как быть по-настоящему «нормальной» после такого.