Окончил Школу Матейко в 1858 году. Увлекшись исторической живописью, он много времени отдавал работе в библиотеке Ягеллонского университета, где работали историки. В зале библиотеки молодой художник часами делал зарисовки в альбоме.

С целью совершенствования мастерства Матейко посетил Мюнхен (1859), а затем Вену (1860). К этому времени он твердо решил посвятить себя монументально-исторической живописи. Позднее художник побывал в Париже, Венеции, Константинополе, но, несмотря на яркие впечатления, полученные в этих поездках, главное место в его творчестве занимали родные мотивы.

Ранние живописные работы Матейко наполнены размышлениями о причинах упадка Польши. Виновными в этом живописец считал польских магнатов.

В 1862 году была написана первая значительная картина Матейко – «Станчик» (Национальный музей, Варшава), носящая черты автопортрета. Художник изобразил придворного шута, в унынии сидящего в высоком кресле. В глубине картины видна веселящаяся толпа придворных, не задумывающихся над судьбой своей родины. Печальное лицо Станчика выражает укор, направленный властителям и государственным деятелям Польши. Шут, видящий приближение катастрофы, которая вскоре разрушит сложившиеся устои, является олицетворением гражданской совести человека.

Поражение освободительного восстания 1863 года привело к глубокому потрясению в среде польской интеллигенции. События современности отразились в написанном вскоре полотне «Проповедь Скарги» (1864, Национальный музей, Варшава). Картина привлекла к молодому художнику внимание общественности. Показав эпизод из истории времен короля Зыгмунта III, Матейко выразил свои мысли о причинах упадка Польши. Посетив лагерь повстанцев, готовящихся принять участие в восстании, художник убедился, что патриотические устремления народа были использованы в корыстных интересах высших сословий. Вельможи, слушающие гневную речь Скарги в Сейме, давно уже лежат в могилах, но зритель понимает, что в исторические костюмы одеты современники мастера, те, кто привел страну к ее униженному положению.

На самом деле иезуит Скарга был просто ловким политическим авантюристом, никогда не произносившим проповедей в Сейме, но художник показал его именно так, как он представлен в интерпретации поэта-романтика А. Мицкевича. Как и у Мицкевича, Скарга Матейко – символ патриотизма и гражданственности.

Ко времени написания картины «Проповедь Скарги» Матейко исполнилось всего 26 лет, но в ней он предстал уже крупным мастером живописи. Вызывает восхищение тщательно продуманная композиция.

Вертикальные линии подчеркивают напряженный драматизм разворачивающихся перед глазами зрителей событий. С глубоким психологизмом написаны лица героев, их жесты и движения.

Такой же обличительной силой проникнуто полотно «Рейтан на Варшавском сейме» (1866, Национальный музей, Варшава). Картина, первоначально названная автором «Рейтан – падение Польши», вызвала яростные нападки представителей крупных польских помещиков и аристократов.

В конце 1860-х годов взгляд Матейко на историю несколько изменился. Если раньше причину упадка Польши художник видел в социальной несправедливости и деспотизме магнатов, то теперь главной бедой он считал отсутствие сильной королевской власти. С этого времени в произведениях мастера появляются иные темы, его интересуют события, связанные с возвеличиванием Польши. Меняется манера письма Матейко и художественно-образная система.

Размеры картин становятся больше, увеличивается количество представленных на них персонажей, преобладает панорамность композиции. Вместо одного события живописец стремится показаться сразу несколько, что отрицательно сказывается на восприятии.

Таково полотно «Люблинская уния» (1869, Национальный музей, Варшава), посвященное трехсотлетию представленного на нем события, а также композиция «Стефан Баторий под Псковом» (1872, Национальный музей, Варшава), где наряду с такими качествами, как реалистичность и психологизм, бросается в глаза явное прославление деспотичного короля. В то же время критики справедливо отмечают, что «Стефан Баторий под Псковом» – одно из лучших произведений Матейко – восхищает своей выразительностью, мастерством композиционного построения и гармонией цвета.

В этом же 1872 году художником был выполнен документально-исторический портрет «Коперник» (Национальный музей, Краков), в котором отразился интерес автора к эпохе Возрождения. К теме Возрождения художник обращается и при создании полотна «Колокол Зыгмунта» (1874, Национальный музей, Варшава). Замысел этой картины появился еще в то время, когда Матейко учился в Школе изящных искусств, но написана она была уже зрелым мастером.

«Колокол Зыгмунта» представляет зрителю яркий образ польского общества периода Ренессанса. Хотя важное место на полотне отведено изображению королевской семьи, придворным и духовенству, картину ни в коей мере не следует воспринимать как прославление власти. Главный герой картины – сам колокол, созданный талантливым художником и мастерами, отлившими его. Одухотворенной силой веет от лица мастера Бегама, дающего указания своим помощникам. Вся эта группа людей, поднимающих тяжелый колокол, является воплощением человеческого труда, его силы, мощи, ценности.

В 1874 году Матейко начал подготовительную работу над картиной «Битва под Грюнвальдом» (1878, Национальный музей, Варшава). В течение нескольких лет он занимался только ею. Художник наблюдал за лошадьми, делал рисунки, запечатлевающие их движения, создавал портретные зарисовки, изучал различные виды оружия, читал документальные источники, в частности «Летопись» Бельского и описание Грюнвальдской битвы историка Длугоша. Чтобы проникнуться духом этого события, мастер посетил место битвы под Грюнвальдом и Танненбергом. Он занимался поиском человеческих типов, соответствующих его представлениям о героях Грюнвальда: Завиши Черного, князя Витольда, Жижко из Троцнова.

Прежде чем прийти к верному композиционному решению, Матейко написал несколько вариантов картины. Полотно, хранящееся в Варшавском национальном музее, имеет такую композицию, при которой зритель как бы находится в самой гуще событий. Именно этого впечатления добивался художник, стремившийся поразить зрителя, сделать участником, а не просто сторонним наблюдателем битвы.

Хотя на первый взгляд полотно кажется перегруженным фигурами (в чем не раз упрекали художника критики), каждую деталь можно без труда рассмотреть.