– Алло, я так понимаю, что вы проводили вскрытие профессора, – прокричала она в трубку и тут же спохватилась. – Простите, это адвокат Дубровская, – запоздало представилась она.

– Очень мило, адвокат, – проскрипел голос следователя. – А у вас часы есть?

– Есть, – подтвердила Елизавета. – Восемь вечера. Что-то не так? Вы же еще на работе. У вас ведь ненормированный рабочий день.

– Спасибо, что напомнили, – огрызнулся мужчина. – Что надо-то?

– Результаты вскрытия профессора Каменева. Там все нормально?

– Если не учитывать перелома основания черепа, все в полном ажуре, – зло отозвался собеседник. – Сердце и желудок профессора в порядке. Гемоглобин в норме.

– Нет, я хотела знать, не найдено ли в крови следов каких-нибудь лекарственных препаратов…

– Алкоголя, наркотиков? – продолжил за нее собеседник. – Представьте себе, ничего! Ничего! Вы поняли? Не считайте других глупее себя, заканчивайте это свое адвокатское расследование. Не сомневаюсь, что уже десяток мерзавцев дожидается от вас помощи. Так идите же к ним и позвольте нам, скромным сыщикам, делать свое дело.

– Хорошенькое же у вас мнение о работе адвоката! – с обидой произнесла Елизавета. Нет, определенно, у этого человека не было и малейшего представления об этике общения с людьми.

– Я могу вернуться к своим делам? – сердито поинтересовался следователь. – Или же мы еще проверим версию про инопланетян?

– Пожалуй, это все, что я хотела узнать, – пробормотала Лиза. – Вы можете вернуться к своим делам. Я…

– Премного вам благодарен!

В трубке раздались короткие гудки…

Кристина вернулась домой раньше обычного. В этот день консультации к последнему экзамену летней сессии заканчивались около половины девятого, но ей удалось, сославшись на нездоровье, улизнуть с последней пары. Впрочем, во лжи ее заподозрить было сложно. Она и в самом деле чувствовала себя так, словно нуждалась в помощи доктора. Преподаватель, взглянув на бледное осунувшееся лицо и глаза с неестественным лихорадочным блеском, только кивнул головой и посоветовал больше думать о своем здоровье, а не о том, удастся ли получить красный диплом. Отличница Каменева была на хорошем счету.

Конечно, сердобольный доцент не мог знать, что выпускницу тревожат вовсе не тенденции современной литературы, а проблемы семейного плана, и что ее, известную поборницу классики, взял сейчас в оборот крутой детективный жанр с элементами мелодрамы. Кристина знала, что разгадку гибели отца ей придется взять на себя. Адвокат Дубровская после короткого расследования встала на сторону скептиков, заявив, что умывает руки и надеется, что ее клиентка все-таки оставит в покое расследование и возьмется наконец за ум. Кристина советы защитника выслушала, но выводы предпочла оставить на потом.

Она чувствовала себя разбитой и морально, и телесно. Ее охватило состояние полнейшей апатии, когда вся жизнь превращается в спячку, и даже бодрствование не дает ощущения полноты жизни. Ей хотелось, как некогда бедняжке Эмме Бовари из любимого Флобера, или совсем не жить, или спать, не просыпаясь. Но жизнь упрямо шла вперед и теребила ее, как завязки старого чепчика, заставляя двигаться, что-то говорить, с кем-то встречаться, выполнять десяток ненужных ежедневных дел и, конечно, ждать. Ждать, когда наконец забрезжит хоть какой-нибудь свет в конце туннеля, в который она загнала себя добровольно…

В общем, в тот самый вечер ей удалось незаметно от мачехи прошмыгнуть в спальню и, свернувшись калачиком под старым клетчатым пледом, затаиться, как зверек в своей норе. Из кухни тянуло сигаретным дымом. Судя по шарканью комнатных туфель и негромкому монологу, Ника расхаживала сейчас по кухне с сигаретой в одной руке и телефонной трубкой в другой.

– Наша Золушка сейчас на занятиях. Где же, спрашивается, еще быть профессорской дочери?

Кристина прислушалась. Похоже, речь шла о ней. Странно, что у нее с Никой появились общие знакомые, которым небезразлично, где она проводит вечер.

– А тебе, насколько я помню, сейчас надо быть на занятиях по групповой терапии. Ты что, их уже прогуливаешь? – раздался смешок. – Конечно, я все знаю, я в курсе всех твоих дел.

Кристина сползла с кровати и, стараясь не шуметь, приблизилась к двери кухни. Тут в монологе мачехи образовалась длинная пауза. Похоже, инициативу в разговоре перехватил собеседник. После минутного перерыва раздался возмущенный возглас.

– Что значит – не держу свои обещания? Я все помню и не отказываюсь от своих слов… Когда передам деньги? Ну, послушай… Сейчас у меня их нет. Почему, почему! Как почему? Я же не работаю! У старика тоже, знаешь, амбары долларами не набиты. Конечно, у меня есть кое-что на хлеб и тряпки, но полностью расплатиться я смогу только позже…

Опять наступила пауза, во время которой Ника продолжила свой бег по кухне с сигаретой и телефоном. Похоже, ее собеседник не принадлежал к числу людей, от которых можно так просто отделаться. Он испытывал ее терпение, так что в какой-то момент она, не сдержавшись, пнула ногой по табурету, но трубку все же не бросила.

– Тебе легко говорить! «Любую вещь в его доме можно превратить в деньги», – передразнила она, похоже, подражая голосу невидимого собеседника. – Ты наверняка думаешь, что квартира профессора напичкана антиквариатом – коллекционными картинами, золотыми подсвечниками и сундуками с бриллиантами. Если хочешь, свою долю можешь получить мебелью и прочим барахлом из его лаборатории… Я не заговариваю тебе зубы. Но подумай, что можно взять у ученого фанатика? Колбы, реторты, всякие там вольтметры и кучу пыльных книг в придачу. О чем ты говоришь… Ах дача… Ну да, дача есть…

Под ногой Кристины заскрипела старая половица. Сердце пропустило удар. Мачеха могла услышать. Но Ника, должно быть, слишком сильно увлечена и раздосадована, чтобы замечать еще что-то, кроме своих собственных шагов да голоса собеседника в телефонной трубке.

– Не-ет! Это не дворец, но кое-что стоить будет. Ищу ли я покупателей? Нет, конечно. Пока еще очень рано. Чего я жду? – Она замолчала на мгновение и еще раз поддела ногой табуретку. – Ты мне угрожаешь? Нет? Тогда не нужно говорить со мной таким тоном… Черт возьми, я всегда думала, что люди от психологических тренингов становятся спокойнее. Выслушай, наконец… Я была у адвоката. Между прочим, очень хорошего специалиста, Лещинского. Фамилия знакома? Вот-вот. Вернешь мне потом, кстати, рублики за консультацию. У него почасовая оплата. Так вот, он мне сказал, что мне придется подождать шесть месяцев. Да-да, полгода… Я не выдумываю! Так в законе написано…

Хлопнула форточка. Похоже, Ника закурила очередную сигарету.

– Мне откуда знать? Таков этот чертов закон. Шесть месяцев, и точка! Только после этого я стану хозяйкой треклятой дачи. Так что тебе придется подождать… Я не виляю хвостом. Иди и спроси у защитника, если не веришь. И что у тебя за манера срываться? Ну ладно, если хочешь, часть суммы я верну тебе монетами… Ну, у старика есть небольшая коллекция. Не знаю, сколько это стоит, но в ближайшее время оценю. Обещаю. Вдруг ты опять обведешь меня вокруг пальца… Да ладно, не шуми. Мы же с тобой в одной лодке. Ты и я. Если я пойду ко дну, ты тоже ничего не получишь, верно? Значит, останемся друзьями? Ну, вот так-то лучше…