Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, доктор Хансард. Я все принесу самое большее за пятнадцать минут.
Библиотекарь уложился в десять. Хансард расписался за книги, выбрал стол, сел – аккуратно, чтобы не скрипнуть стулом – и начал читать. Он начал погружаться в мелочи повседневной жизни, словно в теплую ванну, расслабляющую и в то же время вызывающую легкое чувство дезориентации.
– Простите, – прошептал женский голос над самым ухом, – у вас тут нет, случайно, «Анализа домовых счетов» Уивера?
Хансард поднял голову. Перед ним стояла девушка в твидовой юбке и розовой блузке, с наброшенным на плечи защитного цвета кардиганом. Через плечо у нее висела большая и бесформенная кожаная сумка. Волосы у девушки были светлые, глаза – голубые и внимательные, носик чуть острый…
– Да, да. Вот он. – Хансард принялся рыться в поисках брошюры.
– Отлично. Я скоро верну. Или, может быть, мне можно… – Она указала на другой конец его стола.
– Конечно, конечно.
Они оба владели искусством почти беззвучного библиотечного разговора.
– Спасибо.
Девушка села, скромно оправив юбку. Хансард довольно долго смотрел, как она вытаскивает из сумки блокноты и все прочее, затем вернулся к своим книгам. Потом снова взглянул на девушку. В ее лице было что-то от Анны Романо, в бедрах и манере одеваться – что-то от Луизы…
Наконец он начал вставать, затем передумал и, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, написал записку и кинул через стол.
Девушка это заметила. Чересчур быстро, подумал Хансард. Не так, как если бы была целиком погружена в чтение. Она прочла записку, что-то черкнула снизу и бросила листок обратно.
Хансард прочел:
МОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГРАНТ ВКЛЮЧАЕТ РАСХОДЫ НА ПИТАНИЕ. ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ЛАНЧЕ?
И ниже, аккуратным мелким почерком, ее ответ:
ЧУДЕСНО.
Она придвинула Хансарду одолженную у него брошюру, подняла десять пальцев – мол, дайте мне десять минут – и вышла.
Хансард вернул книги и пошел из читального зала мимо стеклянных витрин с фолио Шекспира и биллями о государственной измене, мимо иллюстрированных сказок братьев Гримм и Хартии вольностей, через весь длинный зал, полный бумажной истории. Он только что не напевал себе под нос.
Девушка сидела на лестнице в окружении любопытных голубей. Они разом взлетели, когда она встала, одернула юбку и спросила:
– Насколько шикарное место вы предпочитаете?
Хансард ждал от нее чего угодно, только не этого.
– Меня… э… вполне устроит музейный ресторан.
– Ой, бросьте. Ресторан сейчас полон скучными учеными и еще более скучными туристами. Блинчики любите?
– Конечно.
– Тогда сюда.
Она повела его на север в Блумсбери. По пути он узнал, что ее зовут Эллен Максвелл, она изучает историю в Кембридже и помогает собирать материал для книги о елизаветинском быте…
– Вы согласитесь, это ровно то, что нужно планете, чтобы решить проблемы перенаселенности и ядерного противостояния.
– Меня зовут Николас Хансард. Я преподаю в Валентайн-колледже, о котором вы никогда не слышали.
– Хансард? Вы хотите сказать, как…
– Как парламентские отчеты, ага.
Они пришли в кафешку с облезлой позолотой на оконных рамах красного дерева и разномастными столами и стульями. Максвелл заказала блинчики с грибами, Хансард – с курицей, и они разлили на двоих бутылку воды «Эвиан».
– Итак, доктор Хансард, – спросила девушка, принимаясь за салат, – что вы делаете для развития западной мысли?
– Я занимаюсь Скинской рукописью.
– Правда? Я видела копию. У подруги из университета есть.
– Копий очень мало. Кто ваша подруга?
– Вы ее не знаете.
– Вдруг знаю.
Эллен рассмеялась.
– Ладно, сознаюсь. Подруге вообще-то не положено иметь копию. Лилли даже не в состоянии прочесть рукопись, но она подумала, что чудесно будет иметь утраченный труд романтического Кита Марло. Она секретарша у одного профессора, и когда доктор Четвинд попросил ее сделать фотокопию…
– Она сделала две.
– Чудеса техники, не правда ли?
– Вы сказали Четвинд. – Хансард задумался. Фамилия вроде бы звучала знакомо. – Я читал его работу, что-то про Непобедимую армаду.
– «Паписты, памфлеты и пьесы – пропаганда на волне Непобедимой армады». Слишком много «п» и довольно натужная шутка, но Лилли, моя подруга, секретарша сэра Эдварда, говорит, что книга хорошая.
Армада, подумал Хансард. В стесненном море на моих глазах, лишь адским пламенем озарена, трагедия свершалась.
– Вам нехорошо?
Хансард осознал, что уже некоторое время сидит, не донеся до рта вилку с остывшим блинчиком.
– Все в порядке. Я болван. Армаду уничтожили брандерами.
– И?
– Дидрик – убийца в пьесе – на вопрос, откуда он, называет себя морским найденышем с горящего судна. Это ложь – позже мы узнаем, что Дидрик на самом деле не сирота, – но мне подумалось, не означает ли это, что он спасся с корабля армады.
– Дидрик – испанец?
– Действие пьесы происходит в некоем месте, названном королевством Германий, но оно куда больше похоже на Англию. Так что Дидрик… Ну, пока это лишь сумбурные мысли. Я пытаюсь связать пьесу с реальными событиями, что, возможно, полный идиотизм.
– По-моему, это прекрасный идиотизм.
– Спасибо.
– Я серьезно. На мой взгляд, это куда интереснее, чем цены на нитки в письмах Лайла[61]. Не говоря уже о том, что мой грант не включает расходы… Вам не нужен ассистент, доктор Хансард?
Он пристально посмотрел на нее. Она ответила не менее пристальным взглядом. Анна в их первую встречу была такой же. И Луиза… Господи, сейчас она выглядит в точности как Луиза.
– Вы прочли всю пьесу?
– Один раз и по диагонали.
Хансард вытащил из «дипломата» машинописный текст.
– Теперь сможете перечитать внимательнее. Где вы, я и мой грант сегодня обедаем?
ВАГНЕР сидела в новой квартире, в довольно удобном кресле, держа на коленях свой экземпляр «Трагедии убийцы». Она больше не сомневалась, что найдет там ключи к именам остальных агентов Аллана. А теперь еще появился Николас Хансард…
Большая удача, что ей сказали о его приезде и она сумела с ним увидеться. Итак, он пытается установить подлинность «Убийцы». Занятно. И, возможно, будет полезно. Надо внимательно за ним следить, чтобы узнавать о его находках.
Николас Хансард, господи. Протеже Аллана.
Следить за ним несложно, подумала ВАГНЕР. Куда труднее будет сохранять безопасную дистанцию.
Хансард и Максвелл встретились в греческом ресторанчике на Денмарк-стрит, всего в квартале от книжных магазинов на Тотнем-Корт-роуд. Весь зал был не больше кухни в бунгало Хансарда, и хозяин не отходил от своего заведения ни на шаг, постоянно следя, чтобы все было идеально. Все и впрямь было идеально.
– И что вы думаете? – спросил Хансард.
– Фета обычно бывает
