«Миссис Шекспир Смит просит мистера Джона Брука, мистера Томаса Банга и мистера Натаниэля Блэка пожаловать к ней на бал в три часа дня.

Р. S[14]. Нэт должен принести скрипку, чтобы нам можно было потанцевать, и все мальчики должны вести себя хорошо, а то не получат вкусных вещей, которые мы настряпали».

Весьма вероятно, что это любезное приглашение могло быть отклонено, если бы не последняя строчка.

– Они настряпали целую кучу разных разностей, я чувствую по запаху, – сказал Томми. – Пойдемте.

– Ведь мы можем уйти сразу, как только поедим, – прибавил Деми.

– Я никогда не бывал на балу. Что там нужно делать? – спросил Нэт.

– Нам придется представлять из себя мужчин, сидеть выпрямившись, будто аршин проглотив, держать себя так же глупо, как большие, и танцевать, чтобы доставить удовольствие девочкам. А потом мы все съедим и поскорее уйдем.

– Ну, что ж, это я могу, – сказал Нэт, с минуту подумав над словами Томми.

– Так я напишу, что мы придем, – объявил Деми и послал ответ следующего содержания:

«Мы все придем. Приготовьте, пожалуйста, побольше еды.

Д. Б., эсквайр[15]».

Дамы пребывали в страшном волнении, готовясь к своему первому балу. Если он пройдет хорошо, они решили дать обед – для избранных.

– Тетя Джо любит, когда мальчики играют с нами. Если только они прилично держат себя и не грубят, – сказала Дэйзи, накрывая на стол и тревожно оглядывая приготовленное угощение. – А поэтому нужно, чтобы наш бал им понравился; тогда они будут приходить чаще и научатся хорошо себя вести, – материнским тоном прибавила она.

– Нэт и Деми будут вести себя как следует, а Томми наверняка выкинет какой-нибудь фортель, уж я-то знаю, – заметила Нэн, покачивая головой над корзиночкой с печеньем.

– Тогда я тут же отошлю его домой, – твердо сказала Дэйзи.

– Нет, гостей не отсылают домой, – возразила Нэн – Это невежливо.

– Значит, никогда больше не стану его приглашать.

– Вот это правильно. Ему, наверное, будет очень досадно, если мы не позовем его обедать.

– Конечно. У нас будет великолепный обед: настоящий суп – в миске с половником, маленькая птичка вместо индейки, соус и разные вкусные овощи.

– Ой, нам ведь пора одеваться, скоро уж три часа, – спохватилась Нэн.

Она приготовила для бала прелестный костюм, и ей не терпелось поскорее надеть его.

– Я буду твоей мамой, значит, мне не придется долго одеваться, – сказала Дэйзи.

Она надела ночной чепчик, украшенный пунцовым бантом, длинную тетину юбку и шаль, взяла очки и огромный ридикюль[16]с носовым платком – и из нее вышла премиленькая, розовая и пухленькая мамаша.

На Нэн был венок из искусственных цветов, старые розовые туфли, желтый шарф и зеленое кисейное платье. Она взяла в руку веер из перьев, выдернутых из метелки, и чтобы окончательно поразить публику своей элегантностью, привесила к поясу пустой выдохшийся флакон от духов.

– Я дочь, и поэтому мне нужно одеться как можно лучше, – заявила она, – и я должна петь и танцевать гораздо больше, чем ты. Матери только разливают чай да важничают – вот и все.

Тут раздался громкий стук в дверь. Миссис Смит мгновенно бросилась в кресло и стала обмахиваться веером, а ее мама уселась на диван и выпрямилась, стараясь держаться строго и чинно. Маленькая Бесс, гостившая в эти дни в Плумфилде, играла роль прислуги. Она отворила двери и с улыбкой сказала:

– Пожалуйте, господа, все готово.

В честь такого из ряда вон выходящего события, как бал, мальчики надели высокие бумажные воротнички, цилиндры и перчатки всевозможных цветов и из разного материала, потому что ни у кого из них не было ни одной приличной пары.

– Мое почтение, леди! – густым басом сказал Деми, а так как ему было очень трудно говорить басом, то он и ограничился этим коротким приветствием.

Все пожали друг другу руки и уселись. И гости, и хозяйки были такие смешные и в то же время глядели так серьезно, что джентльмены не выдержали и, забыв о приличиях, покатились со смеху.

– Ах, пожалуйста, не делайте этого! – в отчаянии воскликнула миссис Смит.

– Мы вас никогда больше не пригласим, если вы будете так себя держать, – прибавила мисс Смит, ударив своим флаконом мистера Банга, потому что он смеялся громче всех.

– А как же прикажете мне держаться с такой фурией? – возразил мистер Банг с весьма нелюбезной откровенностью.

– Это вас следовало бы так назвать, но я не настолько груба! – с негодованием воскликнула Нэн. – Мы не пригласим его на обед, правда, Дэйзи?

– Не потанцевать ли нам? – невозмутимо сказала миссис Смит, стараясь быть по-прежнему вежливой и спокойной. – Вы принесли свою скрипку, сэр?

– Она за дверью, – ответил Нэт.

– А не лучше ли прежде напиться чаю? – предложил нисколько не обескураженный Томми, совершенно открыто подмигнув Деми: он хотел напомнить ему, что чем скорее их угостят, тем раньше им можно будет уйти.

– Нет, мы обычно сначала танцуем, а потом уже пьем чай и ужинаем. А если вы не будете танцевать, сэр, то не получите ни кусочка, – сказала миссис Смит так строго, что ее буйные гости немедленно притихли. Они поняли, что с ней шутки плохи, и стали необыкновенно учтивы и любезны.

– Я приглашу мистера Ванга и научу его польке, которую он, кажется, не умеет танцевать, – прибавила хозяйка, бросив на Томми окончательно образумивший его укоризненный взгляд.

Нэт заиграл. Две пары открыли бал и начали добросовестно выплясывать. Дамы танцевали хорошо и охотно, потому что это доставляло им удовольствие; кавалеры, побуждаемые эгоистическими соображениями, тоже старались казаться довольными и мужественно зарабатывали свой ужин.

Наконец, когда все выбились из сил, было разрешено передохнуть. И это было очень кстати для бедной миссис Смит, так как она несколько раз во время танцев спотыкалась о свое длинное платье.

Молоденькая служанка обнесла гостей водой с патокой, но чашечки были такие маленькие, что один гость выпил сразу десяток. Не будем называть его имя, потому что он вел себя далеко не безукоризненно. Этот сладкий напиток так понравился ему, что в последний раз он даже засунул в рот чашку и чуть не подавился – на потеху почтенной публике.