– Спасибо, – ответил Ройс. – Вы можете уделить мне несколько минут?

– Конечно. – Фрэнсис попрощался в постояльцами и жестом пригласил Ройса следовать за ним. – Надеюсь, вы принесли нам хорошие новости.

– Да, – быстро успокоил его Ройс. Как только они вошли в офис Фрэнсиса, он прибавил: – На маскараде мы собрали большую сумму.

– Это очень хорошо. – Фрэнсис улыбнулся. – И я не помню, когда в последний раз так развлекался на вечеринке. Вы с Жасмин сотворили чудо. Но вот что странно: как только я заговариваю об этом, вы оба мрачнеете. – Фрэнсис одарил его проницательным взглядом.

Итак, Ройсу, как он предполагал прежде, не удастся говорить сегодня только о бизнесе.

– Это просто маленькое недоразумение, которое я надеюсь прояснить в самом скором времени, – сказал он.

– Я тоже на это надеюсь. Жасмин заслуживает счастья. И вы тоже, молодой человек.

– Раньше я не думал о счастье, – сказал Ройс со вздохом. Если ему не удастся быть с Жасмин, его жизнь станет бессмысленной.

– А теперь?

Теперь Ройс решил сделать Жасмин самой счастливой женщиной на свете. Даже если ему придется отказаться от своего богатства.

Но вместо того, чтобы сказать об этом, Ройс просто улыбнулся и вернулся к первоначальному вопросу:

– По правде говоря, на маскараде мы добились сразу нескольких целей.

– Неужели?

– Это означает, что у вас прибавится работы, когда будут построены новые спальные помещения. Но у меня есть идея, о которой я хотел бы вам рассказать.

Фрэнсис просиял, когда Ройс рассказал ему свой план. Деньги, которые Ройс выделял, не имели к нему лично никакого отношения, но Фрэнсис был счастлив оттого, что можно помочь большему числу людей.

– Собранных нами денег может не хватить на то, что я предлагаю, но я готов лично пожертвовать дополнительные средства, – произнес Ройс, отмахиваясь от протестов Френсиса. – Однако я должен сделать одно признание.

Фрэнсис навострил уши.

– Мне понадобится ваша помощь, – сказал Ройс.

Фрэнсис заверил Ройса, что находится полностью в его распоряжении.

Жасмин смотрела на идущих к ней мужчин. У нее пересохло в горле, ее сердце стучало как сумасшедшее. Дрожащими руками она поставила горячую кастрюлю в держатель на раздаточном столе.

Мужчины явно симпатизировали друг другу. Они отлично поладили.

Конечно, Жасмин не хотела, чтобы Фрэнсис сердился на Ройса. Она никому, кроме своих сестер, не говорила о расставании с Ройсом. В этом не было ничего удивительного. Он неоднократно намекал ей различными способами, что он не годится в мужья и отцы. Жасмин сама предпочла слушать не свой разум, а сердце. И поплатилась за это.

И вот теперь Ройс явился в «Город спасения». Он вторгся на территорию Жасмин. Хотя она не владела этим приютом, ее одолевали странные чувства.

Ей также придется смириться с тем, что она будет часто видеть Ройса, когда в «Городе спасения» начнется строительство. А может, он и не станет сюда приезжать. Конечно, если он вернется к своему обычному принципу ведения бизнеса, это не будет проблемой. Он просто оставит на стройке ответственного человека, а сам продолжит работать в своей компании.

Однако Жасмин раньше не представляла, что однажды Ройс придет в «Город спасения» по собственному желанию, поэтому возможно все. Судя по выражению его лица, он собрался надзирать за строительством лично.

– Жасмин, – начал Фрэнсис, – у Ройса восхитительные новости.

Улыбка Жасмин казалась неестественной. Но лучше натянуто улыбаться, чем плакать.

Фрэнсис, казалось, был на седьмом небе. – У нас будет не одно общежитие, а два!

Она вздрогнула от удивления:

– Что?

– Ройс в полном объеме профинансирует строительство женского общежития. Мы сможем обеспечить постояльцам лучшие условия, а уже существующие помещения поделить на маленькие комнаты, в которых будут жить семьи.

Жасмин хмыкнула, но ничего не сказала. Это была мечта, о которой они с Фрэнсисом говорили несколько лет, но потом решили, что ей никогда не осуществиться.

– И он хочет, чтобы ты работала с ним над этим проектом.

«Что?»

– Я организую мероприятия, а не строю дома, – сказала Жасмин.

– Но ты лучше других знаешь, что необходимо этим женщинам, – заметил Фрэнсис.

Почему Ройс молчит?

– Обсудите это вдвоем, а потом приходите ко мне. – Фрэнсис коснулся руки Жасмин и одарил ее ободряющей улыбкой, а потом вышел.

Жасмин заставила себя сказать женщине, работающей рядом с ней, что ей надо сделать перерыв. Сняв перчатки, она вышла через заднюю дверь на небольшую лужайку, где Фрэнсис выращивал свои любимые кустовые розы, решив, что Ройс последует за ней, если захочет.

Мысли беспорядочно кружились в ее мозгу. Не желая дольше оставаться в неведении, она повернулась к Ройсу:

– Шутки в сторону. Что это? Твоя новая уловка?

– На самом деле это извинение.

От удивления Жасмин на секунду потеряла дар речи.

Скрестив руки на груди, она заговорила твердым тоном, какой использовала, чтобы успокоить расшалившихся мальчишек в приюте.

– Объяснись!

– Я извиняюсь перед Фрэнсисом… и перед тобой. Мое решение очень не понравится моему отцу, так что это беспроигрышный вариант.

Она выгнула бровь, не желая говорить о Джоне Нейве.

Ройс подошел к ней ближе. Жасмин обрадовалась этому, но продолжала стоять, скрестив руки на груди. Это помогало ей побороть соблазн прикоснуться к Ройсу.

– Я прошу прощения за свою жадность, – сказал он.

Жасмин затаила дыхание, когда их взгляды встретились.

– Я затевал вечеринку в попытке заработать деньги. Но теперь понимаю, как ошибался. Ты была права. Мне хотелось бы заявить, что я устроил маскарад, чтобы помочь людям и «Городу спасения». Но, честно говоря, раньше мне было наплевать на нужды этого приюта. – Он подошел к ней почти вплотную. – Но в одном я не сомневаюсь.

– В чем? – прошептала Жасмин.

– Ты была душой всего, что мы сделали вместе.

Она не смогла оттолкнуть его, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Но она не стала обнимать его, потому что ее мучили противоречивые эмоции.

Ройс решил не отступать:

– Теперь скажи мне, что случилось, Жасмин. На этот раз она молчала не из-за упрямства, а потому, что она не знала, как ему ответить.

– Я привык видеть тебя сексуальной, дерзкой и смелой. Твое молчание пугает меня.

– Ну, быть дерзкой проще, когда ничего серьезного не поставлено на карту, – сказала она.