– Вот это да! – выдохнула Жасмин. – Айви, ты красавица.

– Учитывая, что мой босс видел меня только в деловом костюме, надеюсь, платье произведет на него впечатление.

Жасмин повесила платье в нише у бального зала Келлер-Хауса, в очередной раз восхитившись его ярко-синим цветом. Платье – с открытыми плечами, расшитое бисером – было совершенным. Лиф соединялся со струящейся длинной юбкой, подчеркивающей ее фигуру.

Следующие два дня пройдут в суматохе. Сегодня Жасмин приехала к Келлер-Хаус, чтобы проверить последние детали. Большая часть завтрашнего дня пройдет в подготовке к маскараду, который состоится через день. Она прошла на кухню, отремонтированную по приказу Ройса. Там уже работала служба кейтеринга, за ней наблюдала Джеральдин.

– Доминик, ты таскаешь образцы закусок? – поддразнила Жасмин фотографа, найдя его на кухне.

Он усмехнулся:

– Ага.

– Мы всегда рады услышать независимое мнение о закусках, – сказала Джеральдин.

Жасмин улыбнулась:

– Он обожает сладости. Разве Грег не выпекает для тебя сладкие пирожки дома?

– Не выдавай мои секреты, – прошептал Доминик.

– Ладно. Я хочу показать тебе видео.

– С мисс Рози? – спросил он.

– Какой ты догадливый.

Жасмин показала ему видео на своем телефоне, которое ей прислала Айви. Доминик ахнул, когда Рози начала демонстрировать новые навыки ползания. Взволнованный разговор привлек внимание всех, кто был на кухне.

Доминик покачал головой, озорно глядя на Жасмин:

– Ты попалась, девочка.

– Что происходит? – спросил Ройс, входя на кухню.

Жасмин и персонал подпрыгнули на месте от неожиданности.

Доминик произнес:

– Посмотрите видео с Рози, Ройс.

Жасмин вдруг почувствовала себя ребенком, которого застали за воровством варенья. Фраза «Мой офис – это не детский сад» снова и снова кружилась у нее в мозгу. Мало того, что она обсуждает свою дочь с Домиником в рабочее время, так еще и отвлекает персонал просмотром видео.

Жасмин опешила, когда Ройс, посмотрев видео, нахмурился и нажал на кнопку повтора.

Потом он сказал:

– Она уже ползает? Но она еще мала для этого.

Ройс посмотрел Жасмин в глаза, и она увидела, как ее собственные чувства отражаются в его глазах. Трепет, волнение и страх.

Доминик спросил:

– Круто, да?

– Она начала ползать в срок, – сказала Жасмин, не в силах побороть желание говорить о малышке. – Ей семь месяцев. Врачей беспокоила ее моторика после того, как… – Жасмин сглотнула, пытаясь оттеснить воспоминания о матери Рози, которая употребляла наркотики в начале беременности, чтобы облегчить боли. Но, как только она узнала о Рози, сразу перестала принимать лекарства, которые не одобрял ее лечащий врач. – Но она очень подвижная девочка.

Ройс медленно покачал головой:

– За ней теперь нужен глаз да глаз.

Жасмин и Доминик обменялись улыбками.

– Ну, я не собираюсь давать ей полную свободу действий или доверять ключи от автомобиля, – поддразнила его Жасмин.

Доминик кивнул ей:

– Поверь мне, сейчас самое время купить ей манеж. Она будет везде ползать и хватать все, что под руку подвернется.

– Откуда вы знаете? – спросил Ройс.

Доминик выпятил грудь:

– Перед вами гордый и любящий дядя пятерых племянниц и племянников.

– Пятерых? – удивленно произнес Ройс, забавляя Жасмин.

– Да, – подтвердил Доминик. – Пятерых. И с этой малышкой будет нелегко. Это я гарантирую.

– Я бы предпочла, чтобы ты ошибся, – покачала головой Жасмин.

Несмотря на озабоченность, она испытывала материнскую гордость. Это чувство по-прежнему казалось непривычным, но было намного сильнее того ощущения, которое Жасмин испытывала с новорожденной Рози. Хотя юридически она являлась матерью Рози с первого дня, ей понадобилось время, чтобы вжиться в роль. Она разделяла ежедневные обязанности с биологической матерью Рози, пока ты была в состоянии ей помогать. Но здоровье женщины резко ухудшилось после рождения Рози. Ее смерть заставила Жасмин до конца осознать ответственность за малышку.

Доминик подмигнул ей:

– О, ты и глазом моргнуть не успеешь, как она будет стоять рядом с тобой на вечеринке в бальном платье.

Жасмин снова покачала головой, внезапно ощутив панику:

– Для начала ее надо приучить к горшку. А теперь вернемся к работе.

Она меньше всего хотела рисковать своими отношениями с Ройсом. Он вел себя понимающе и даже участвовал в разговоре, но нельзя злоупотреблять его добротой. В любую минуту он может напомнить ей об этом.

Быстро попрощавшись с персоналом, Жасмин зашагала по коридору – проверять гостиную, где устанавливали фотокабинки для маскарада. Ройс шел рядом с ней. Какое-то время оба молчали.

Жасмин была уверена, что Ройс хочет о чем-то ее спросить.

– Почему тебя там не было? – наконец произнес он.

– Где?

– Почему ты не видела, как Рози начала ползать?

Жасмин замерла, ей показалось, что из ее легких выкачали воздух. Она сделала глубокий вдох и ответила:

– Я в это время была в другой комнате, обсуждала меню с Марко.

Она напряглась, приготовившись услышать очередной упрек от Ройса.

– Жаль, – просто сказал он.

Что? Он ее не упрекает? Жасмин не знала, как реагировать.

К ее удивлению, он провел большим пальцем по ее скуле:

– Ты сделала мне сейчас замечательный подарок.

Его мягкий тон и счастливое выражение лица заставили Жасмин перейти на шепот:

– Какой подарок?

– Ты помогла мне понять, что матери всегда делают все необходимое… Все, что только могут.

На мгновение Жасмин затаила дыхание, боясь расплакаться.

– Что с тобой? – спросил Ройс.

– Твои слова для меня тоже как подарок.

Позже тем же вечером все, кроме Жасмин, покинули отреставрированный особняк. Она в последний раз проверила помещения второго этажа, которые будут открыты для публики на завтрашнем маскараде.

В середине дня Ройс наконец уехал в офис. Доминик установил фотокабинки. Гостям предстояло фотографироваться на фоне особняка, окутанного серым туманом, под полной луной.

Жасмин осмотрела цветочные композиции на боковых столах и в углах гостиных. Ледовую скульптуру привезут завтра вместе с цветочными композициями для обеденных столов.