Подумала минутку, прислушиваясь к себе.

Умирая, Ветер передал ей жизнь, передал свои способности. И сейчас…

Принцесса нахмурилась. Прошептала нечто себе под нос. Мёртвая птаха дрогнула, перья её заволокло чёрным.

Удар сердца – и на плечо принцессы порхнула Пичуга. Тёмная, как уголёк.

Принцесса выпрямилась. Улыбнулась солнцу, ольхе, реке.

И пошла вперёд, воздев подбородок-остриё. Искать, находить, запоминать новые сказки. Пока без котомки, но…

С ветром зато.

Попутным.

…Шинэ́йд ненавидела свои веснушки. Волосы, что походили на паклю, и краснощёкое личико с носом-пятачком. Ненавидела руки в извечных кровавых мозолях и голос, хриплый от усталости.

Работать служанкой Шинэйд тоже ненавидела. До каждодневных слёз в подушку, до воплей, едва гасимых в горле по ночам.

Нет, не такой она когда-то видела свою жизнь. В тот судьбоносный день, когда Шинэйд впервые узрела Его, она раз и навсегда решила: она станет королевой. Всего-то и надо: обольстить наследного принца…

Но первая девушка на деревне – отнюдь не первая дама при дворе. Получив работу, Шинэйд быстро поняла это. Принц, занятый фаворитками, был недосягаем, как звезда в небе. На что ему какая-то служанка? Ведь у него десяток их: фарфороволицых, с плечами, сияющими, будто луна, пахнущих розами и ландышами… с хрустальными голосками и жеманными манерами…

Вспомнив, Шинэйд крепче стиснула зубы.

«Ничего, ничего… терпи».

И Шинэйд терпела. Смотрела, как фаворитка сменяет фаворитку в придворных интригах. Как принц, уличив новую пассию в неверности или просто от скуки, отдаёт безжалостный приказ. Как красивая головка, оставляя в воздухе кровавый шлейф, летит в корзину у плахи тыквой.

Шинэйд училась, думала. Шинэйд всё равно хотела принца.

И однажды…

– Ты там как? – гнусавый голос прервал мысли. – Что-то стала бледненькая…

Вздрогнув, Шинэйд посмотрела на Рупа. Он глядел на неё с беспокойством во влажных щенячьих глазах, и от этого вновь накатила злость.

– Хорошо, – отрезала Шинэйд, опять начиная карабкаться. Но большие руки удержали.

– Погоди. Давай отдохнём.

Шинэйд зашипела кошкой, однако, всё-таки остановилась.

Развалины замка нависали над головой, загибаясь ястребиным когтем. От Рупа несло лошадиным дерьмом. Терпким потом, что затемнил подмышки. Шинэйд кривила губы, точно придворная дама. Ещё бы, какой-то там конюх… Причём дурной на всю голову. Шутка ли, приехать за ней, из деревни в столицу? Работу при дворе найти?

Шинэйд поморщилась. Вот ведь болван. И на что надеется? Он не ровня её принцу…

…Только без него не видать ей принца, как своих ушей.

Так что надо терпеть.

– Всё, хватит. Дальше полезли! – скомандовала Шинэйд, подбирая юбки.

– Шинни… – лапища Рупа сомкнулась на её запястье. – Может, не надо, а?

– Как это не надо?!

– Ну зачем тебе это старое золото? Вдруг на нём проклятье?

Шинэйд поджала губы.

– Это просто золото. Полезли!

– Шинни, – Руп подполз ближе и аккуратно завёл ей за ухо вислую, как сопля, прядь. – Шинни, я заработаю, купим тебе то платье… правда, Шинни…

– Ты столько не заработаешь! – окрысилась Шинэйд, отталкивая руку.

Руп замолчал. Какое-то время Шинэйд, что упрямо лезла вверх, не слышала за собой его сопения. От этого становилось немножко страшно. Однако вскоре парень догнал её, и даже перегнал. Минута – и он вылез на уступ. Склонился, подавая ей руку.

– Держись, Шинни, – тихо сказал он. – Добудем твоё золото…

«Добудем принца», – мысленно поправила Шинэйд, пряча улыбку. Ведь не знал дубина Руп, что здесь, в замке Павших королев, ей нужны вовсе не монеты. Вовсе не платье – прекрасное, как мечта, – манило к себе Шинэйд.

Когда-то наученная читать, она считала себя куда умнее – и хитрее – фавориток. Именно она вычитала в библиотеке легенду, столь древнюю, что её мало кто помнил. А уж деревенщина Руп – и подавно не знал.

Он был глуп. Но силён и предан. Идеальное сочетание.

Вскоре они проникли в замок. Тот самый, что стоял на границе трёх королевств, тот, где когда-то давным-давно правили три королевы, что заигрались в магию… Три колдуньи, умевшие исполнять желания людей.

Рука Рупа не дрогнула: он открыл дверь, ведущую внутрь первого зала, провёл подругу мимо опасных камней и встал, оглядываясь по сторонам.

Пыль, грязь, птичий помёт на щербатых стенах… Обрушенная кое-где кладка.

– Не нравится мне тут… Надо скорей выбираться. Где мог спрятать золото этот барон? А, Шинни?

Шинэйд не ответила. Шинэйд вперила взгляд в троны, затянутые паутиной. И громко сказала всего три слова. Имени.

Тишина. А затем…

Руп ахнул, и сердце Шинэйд заколотилось.

Из теней вышли три костлявые фигуры в чудны́х венцах. Легенда не соврала. Королевы, давно утратившие интерес к миру людей, королевы, что ушли на покой, оставались живы.

Если, конечно, это можно было назвать жизнью.

– Кто? – спросила Королева красоты.

– Вы? – прошептала Королева силы.

– Такие?.. – вопросила Королева ума.

Шинэйд оттолкнула Рупа, что пытался загородить её собой, и смело вышла на середину зала.

– Я – Шинэйд! И мне нужна красота, – заявила она, глядя на фигуру посередине.

В запавших глазницах вспыхнули огоньки.

– А как же ум? – прошелестела Королева ума.

– Как же сила? – рыкнула, ступая ближе, Королева силы.

– У меня это есть, – ещё выше вскинула подбородок Шинэйд, и две королевы зашипели.

– Уверена, девочка? Хорошо, – промурлыкала Королева красоты, отталкивая злых сестёр.

И спросила:

– А что ты отдашь мне?

Шинэйд улыбнулась.

– Его жизнь, – сказала она, показав на побелевшего Рупа.

***

«Когда всё пошло не так?»

Жёсткий помост терзал разбитые колени.

«Когда всё пошло не так?..»

Толпа свистела и улюлюкала, ожидая кровавого зрелища. Мысли вспыхивали и гасли в гудящей голове. Точно огоньки, что когда-то плясали в глазах её королев.

Теперь Шинэйд тоже была королевой. Разве не этого она хотела?

Лебединой белизны лица и тела, голоса-колокольчика и злата роскошных волос? Принца, что оказался совсем не таким, как она мечтала? Принца, чья личность подавила её? Кому она наскучила?..