class="p1">Второй листок был другого формата и написан целиком от руки.

«Ваше императорское величество, я Баллайна Майвэй. Мне девять лет. Я прошу вас, сделайте так, чтобы брат меня не дразнил, чтобы дедушка поскорее поправился, и чтобы мне купили длинное платье, как у взрослой. Они говорят, я маленькая, но у моей подруги Эйси такое есть, а она только на год старше меня. Три желания — это не очень много? Если много, исполните только одно. Про дедушку. Мне его жалко. Он любит меня. Будьте счастливы, Ваше величество. Поздравляю Вас с Днем Отечества. Ваша верная подданная Баллайна».

— Бесконечно благодарю вас, — сказал Лаон, медленно прочитав послание. — Будь я Звездным императором, я постарался бы выполнить все три просьбы.

— Родители сказали, что опустили письмо в ящик возле Императорского дворца. А потом Аллуэн опять начал меня задирать. Говорил, я глупая девочка, верю сказкам. На самом деле никакого Звездного императора нет. А письмо мое взяли папа и мама, убрали в шкаф с другими нашими детскими упражнениями в рисовании и чистописании.

— Вы обиделись и огорчились?

— Я была безутешна. Ведь дедушка умер. И мне казалось, так вышло лишь потому, что мое письмо не отправили Императору.

— А сейчас что вы думаете об этой истории?

— Я не знаю, существует ли он. Но если и существует, писать ему бесполезно. С тех пор я ни разу такого не делала — по собственной воле. Хотя в школе нас каждый год заставляли сочинять послания.

— И как вы… выкручивались?

— Как и все. Писала по заданной форме. Сначала приветствие в согласии с императорским этикетом. Потом сообщение о моих успехах. Далее — какое-нибудь желание. Я обычно желала здоровья всем близким. Напоследок — поздравление с Днем Отечества. Ничего интересного.

— Баллайна, мне всё интересно!

— Лаон, но разве вы в школе не занимались тем же самым?

— У нас было проще. Я учился в Меннао, вместе с детьми из разных страт, кроме высшей и низшей. Мы писали свои письма дома, каждый, как ему нравилось. Обычно их проверяли родители, чтобы не было грубых ошибок и неуместных подробностей. Я рассматриал это как обязательное упражнение в деловой переписке. В школе же составляли одно послание от целого класса и вывешивали в общем холле.

— И куда девались все эти школьные письма?

— Не знаю, Баллайна. Я тогда не задумывался.

— А у нас их забирали учителя. Потом, якобы, отправляли в космос. Не знаю, правда ли. Меня это больше не волновало.

— Ваши одноклассники тоже не верили в Звездного императора?

— Кто-то верил почти до последнего класса. Но просили о вполне конкретных вещах. Одна девушка жаждала поскорей обручиться со своим избранником. Боялась, что он не захочет ждать, пока она закончит школу. Другая, напротив, хотела расторгнуть помолвку, заключенную, когда она была совсем девочкой и не понимала, что делает. Кто-то мечтал стать владельцем собственного иссиона и летать, куда пожелает. Ну, и нечто подобное.

— Что-то исполнилось?

— Да практически всё.

— И за это ваши друзья благодарили Звездного императора?

— Не знаю, Лаон. Впрочем, ради приличия стоило бы, наверное, поблагодарить. Ведь если близкие и пошли навстречу желаниям моих одноклассников, то лишь во имя Звездного императора.

— Значит, он всё-таки помогает нам всем, пусть и неким таинственным способом. Спасибо, Баллайна, вы снабдили меня поразительным материалом.

— Зачем вам все эти сведения?

— Для статьи. Не бойтесь, я не буду публиковать ее здесь, на Лиенне.

— А где же?

— В межгалактическом научном журнале. На другом языке. Космолингве.

— Хорошо. Иначе будет неловко, что я разболтала чужие секреты.

— И доверили собственные.

— Не все.

— Неужели вам есть, что скрывать?

— Полагаете, нечего?

Баллайна пристально посмотрела на него. Все три глаза были открыты. И в них светилось нечто такое, от чего Лаон смутился.

— Наверное, я не имею права требовать от вас такого доверия, дорогая Баллайна.

— Ибо вы не можете ответить мне тем же? — вкрадчиво спросила она.

— Я старше вас. У меня совершенно другой опыт, другой круг общения, другие взгляды на многое. Ваши родители, несомненно, сочли бы наше сближение неприличным и неуместным.

Баллайна встала:

— Простите, что отняла у вас драгоценное время.

Похоже, она была расстроена и обижена.

Лаон постарался подсластить горечь своей назидательной отповеди избытком прощальной вежливости:

— Ваш визит, дорогая Баллайна, был нежданным, но очень приятным и невероятно полезным. Но вы правы, мне пора собираться за дочкой. Отсюда идти полчаса.

— Хотите, я подвезу вас и потом доставлю сюда же?

— Вас, наверное, заждались родители.

— Они уехали в Каллисон. Там живут наши родственники. Дома лишь Аллуэн и Саинна. А ваша сестра не будет ругать меня. Она знает, что я собиралась увидеться с вами.

— Спасибо, Баллайна.

Они вышли из дома вместе. Сели в байсун и быстро домчались до школы. Илассиа сильно удивилась, увидев «тетю Баллайну», но держалась учтиво и с удовольствием воспользовалась предложением прокатиться. «А то за всеми другими приезжают на байсунах, а мы с папой всегда идем пешком, даже в дождь!» — откровенно призналась девочка. — «Мне полезно пройтись», — сказал Лаон. — «И ведь ты сама любишь посмотреть на деревья, птиц и рыбок в Императорском парке».

Баллайна высадила их у дома и, мило попрощавшись, уехала.

Спустя несколько дней Лаона пригласили к себе родители. Оговорив, что лучше явиться без Ласси. Видимо, предстоял разговор не для детских ушей.

Неужели они возмутились опросником? Или, наоборот, отыскали в своих бумагах нечто важное и решили с ним поделиться? Работа по сбору материала понемногу продвигалась вперед. Не так быстро и не в таких объемах, которые были бы возможны при допуске в секретный архив, но он же задумал не монографию, а статью.

Встретили его не слишком приветливо.

Угостили скромно — только ради соблюдения нерушимых обычаев. Отказ кровному родственникув воде и хлебе, или, в данном случае, в стакане сока и сладком печенье, воспринимался бы как намек на разрыв.

А потом начался разговор.

Лаону сообщили, что он, как всегда, повел себя чрезвычайно бездарно и безответственно, разочаровав и отца, и мать, и Саинну, которая всей душой желает ему добра.

— Дорогие, в чем я провинился? — спросил удивленный Лаон. — Я усердно работаю, дочка учится в лучшей школе Империи, мы ни у кого ничего не просим, живем небогато, но нужды не испытываем…

— Ты останешься нищим, если будешь продолжать эту жизнь! — в сердцах сказала Ассона. — Твоя карьера не продвигается, ты не бываешь в приличном обществе, ты занят только собственными изысканиями и воспитанием этой девочки…

— Ассона, она наша внучка, — напомнил Синнан. — Ее имя — Илассиа.

— Она лучшая ученица в