— Просто я хочу, чтобы ты знала, что я в любой момент готов тебя поддержать. Я переживаю за тебя. То что произошло с тобой и твоими родителями ужасно. Мне не по себе от того, что я не знаю, как ты справляешься со всем этим. С момент аварии я постоянно пытаюсь до тебя дозвониться, но каждый раз твой номер недоступен…

Дальнейший монолог я уже не слушаю, потому что мой слух цепляется за одну единственную важную фразу.

«Твой номер недоступен».

Почему мне самой не казалось странным, что мне никто не звонит? Почему я вообще ни разу за два дня не вспомнила о телефоне?

— Извините, Виктор, — произношу тихо, перебивая слова Осипова, — Мне, правда, пора. Я… я включу телефон… Обещаю.

После этих слов, резко развернувшись, вылетаю из кабинета и пулей несусь вниз по лестнице, чувствуя, как гнев внутри меня нарастает всё больше с каждым новым стуком каблуков по мраморным ступеням.

Даже не знаю, на кого я злюсь больше, на Чернова или на себя. Потому что я тоже та ещё дура. Эта чёртова амнезия, кажется, унесла с собой и мой мозг, раз я ни разу не вспомнила о телефоне.

И Чернов тоже козёл! Он не имел права так поступать. Я не какая-то вещь, чьей жизнью он может по хозяйски распоряжаться.

«Я хочу, чтобы ты знала, что можешь довериться мне, Лера», вспоминаю его слова, сказанные мне в бывшем кабинете отца, и чувствую как в груди начинает кипеть ещё сильнее.

От злости я так сильно толкаю входную дверь, что она с громким хлопком ударяется о стенку и тут же отлетает обратно, больно ударяя меня по плечу, но даже от этого моя злость не утихает.

Выйдя на улицу, тут же цепляю взглядом джип Чернова и быстрым шагом направляюсь в его сторону, не обращая внимания на проливной дождь, упругими каплями бьющий по моему телу.

Глава 15

Распахиваю дверь с водительской стороны как раз в тот момент, когда Чернов заканчивает телефонный разговор.

Судя по его выражению лица, понимаю, что он находится сейчас не в лучшем расположении духа. Я ещё в кабинете Осипова поняла, что собеседник сообщил ему какую-то не самую радостную информацию, очевидно, связанную с бизнесом.

И по хорошему, мне бы лучше промолчать сейчас. Потому что злить и без того рассерженного мужчину, это всё равно что тыкать палкой в улей с пчелами, или с силой растрясти бутылку газировки, а потом открыть крышку.

Но я не могу. Не могу себя заставить. Потому что итак долго молчала. Итак копила в себе это всё с первых секунд нашего нового знакомства. Меня колотит от переполняемых эмоций, они распирают грудь, сочатся через поры, отчаянно требуя выхода.

— Где мой телефон? — спрашиваю, сверля мужчину рассерженным взглядом.

Чернов поворачивается ко мне лицом, хмурится, оглядывая мою мокрую от дождя одежду, но с ответом не торопится, чем выводить меня ещё сильнее.

— Садись в машину, Лера, — бросает грубо.

Заводит мотор и тянется к двери, намереваясь её захлопнуть, но я хватаюсь за ручку и дёргаю на себя, распахивая ещё сильнее, от чего холодные капли начинают хлестать в салон машины.

— Я никуда с вами не поеду, пока вы не скажете, где мой мобильный.

От отчаяния мне хочется топнуть ногой, как маленькая девочка. Я уже не знаю, как мне пробиться через эту стену. Этот мужчина просто не прошибаем. Прёт со своим единственно верным мнением напролом, хочет, чтобы всё было по его правилам. А я отказываюсь плясать под его дудку. Хватит! Надоело!

Чернов сверлит меня недовольным взглядом. Я каждой клеткой тела чувствую исходящую от него ярость, вижу, как он сжимает руки на руле, тяжело проталкивая воздух через раздувающиеся ноздри.

— Я сказал, садись в машину. — цедит сквозь зубы чуть ли не по слогам. — Твой сотовый можно обсудить и дома. Это не настолько срочная тема, чтобы ради неё мокнуть под дождём.

Он снова тянется ко мне, но я отшатываюсь от него, как от пламени, которое может запросто спалить меня до тла.

— Я знаю, что телефон у вас. Я так понимаю, врач вам его ещё в больнице отдал. Вы не имели права так поступать! Вы должны были его мне передать, а не прятать…

— В машину сядь, — рявкает, перебивая мою пламенную тираду.

Но я уже настолько завелась, сама себя подстёгивая в злости и обиде на Чернова, что остановиться просто не могу.

У меня внутри всё клокочет. Кажется, даже органы в животе трясутся от гнева на этого мужчину. За то, что решает всё за меня, и не смотря на то, что говорит, что я уже взрослая, в действительности, ведёт себя так, будто я маленькая девочка, которая без него и шагу не может ступить.

Резко развернувшись, с силой хлопаю дверцей прямо у Чернова перед носом и шагаю прочь от машины.

Сама не знаю, куда иду. Плевать мне на это. Я просто не хочу сейчас находиться с ним рядом. Я устала. Просто невыносимо устала от всего этого сумасшествия, творящегося в моей жизни. Это невыносимо ничего не помнить о себе. Всё это время я чувствую себя так, будто я голая стою в центре большого зала, а вокруг меня столпились люди, которые разглядывают меня со всех сторон, как какой-то экспонат, а я даже не имею возможности прикрыться.

И вот эта ситуация с мобильным, это просто последняя капля в океане моего психоза.

Продолжая решительным шагом отдаляться от завода, слышу у себя за спиной голос Кости, но не оборачиваюсь. Злость на него словно придаёт мне сил в этот момент. Так, что кажется, я готова хоть с десяток километров пройти вот так под стоящим плотной стеной ливнем, даже не смотря на то, что вся моя одежда промокла насквозь, так что вода уже хлюпает даже в ботинках.

Внезапно чувствую, как кто-то с силой хватает меня сзади за плечо и, резко