Капоне говорил уверенно, но при этом всё равно воровато скрывал от прямого взгляда Слэйна свои глаза, как будто пытаясь отделаться легкими полуправдивыми ободряющими фразами вместо прямой истины.

Внутри Слэйна вскипела волна раздражения, которая тут же выплеснулась наружу, и он прокричал:

– Послушай, Эл! Я не хочу убегать словно трус от пугающей меня действительности, которая прямо сегодня, буквально два часа назад во всей своей полноте открылась мне. Я уже счастлив оттого, что наконец-то начинаю просыпаться в своей реальности, а не в той, которую мне навязали эти големы. Я хочу помочь этим людям… прошу тебя, давай отведём их к твоему приятелю О'Брайану и после этого, обдумав ещё раз весь план, подготовимся отразить нападение Ордена и его агентов.

Капоне выслушал Слэйна спокойно и, посмотрев на него с улыбкой, произнёс:

– Так приятно наблюдать, как ты начинаешь возвращаться. Это лучший подарок для меня на сегодняшний день. Однако пойми, подготовленная мной аэрореактивная капсула уже заряжена, и нам хватит времени только на то, чтобы уже сейчас незамедлительно начать к ней движение. Пока что я могу её регулировать, но если мы не поторопимся, агенты заблокируют её, и тогда придёт конец всему. Прими эту жертву. Тебе необходимо вернуться домой. Именно в родных стенах ты сможешь спасти всех. Если ты останешься здесь, то погибнут все. У нас очень мало времени. Все големы связаны между собой, поэтому они сейчас знают, что мы здесь.

Слэйн, округлив глаза, взял Капоне за руку и убедительным голосом произнёс:

– Сколько же их? Разве мы вдвоём не сможем их всех перебить? Ты вон тридцатку положил одним махом.

Капоне улыбнулся.

– Могли бы, но мой ресурс тоже ограничен. Энергии осталось только для того, чтобы помочь тебе улететь отсюда. Я не могу рисковать.

Продолжая улыбаться, он обнял Слэйна и после этого, похлопав по плечу, убрал внутрь своего плаща изогнутый, странной формы меч. Переключая что-то в виртуалике, Капоне направился вдоль груды тел агентов, говоря:

– А ты ведь практически двоих уложил… Молодца…

* * *

Перед тем как зайти за порог двери, Капоне дал Слэйну напутствие:

– Слушай внимательно. Сейчас, когда выйдем на аэростоянку, не делай резких движений и постарайся не шуметь, поскольку мы там будем не одни. Однако не дрейфь, обязательно прорвёмся. Следуй за мной.

Капоне, убрав обратно виртуалик, открыл железную дверь.

Проскальзывая через дверь вслед за Капоне, Слэйн заметил большую, ярко освещённую парковку с различными марками аэромобилей.

– Пригнись, – неожиданно сказал ему Капоне и тут же, дождавшись его у одного аэромобиля, добавил:

– Нам нужно дойти до той лестницы незаметно, словно мы мыши. Вон она там, – он указал рукой в сторону двери, находившейся в другом конце стоянки.

Держа перед собой виртуалик, Капоне, пригнувшись, ловко проскользнул между аэромобилей. Слэйн постарался действовать так же, как и он, и лёгким шагом двигался за ним.

Перед глазами Слэйна всплыла ситуация, произошедшая с ним два года назад.

В тот день они вместе с Дженни отправились на аэромобиле за город, в зону элитной природной зоны. Это был заповедник, находящийся на берегу Тихого океана. Тогда ему захотелось устроить пикник на природе. Пусть это удовольствие для нынешнего экологически обнищавшего времени было достаточно дорогим, он всё же решил потратить на это часть своих сбережений. Так получилось, что после ряда всевозможных природных катаклизмов, вызванных серьёзным загрязнением окружающей среды, планета стала похожа на гнилое яблоко. Партия Гринберга начала активное восстановление природных ценностей искусственным путём, что привело лишь к «заморозке» уже необратимого процесса.

Слэйн всё же решился потратить огромную сумму ценных цифровых единиц на подобное мероприятие – увидеть прекрасное своими глазами, без потусторонней помощи Вирт-реальности. К тому же побывать на берегу величественного океана.

В тот день, как обычно, после пресного секса с Дженни, закончив, он откинулся на спинку огромной кровати. В этот момент по всему его телу пробежала мощная волна неизвестного, но весьма ощутимого удовольствия.

Закрыв глаза, он увидел ночное небо со всевозможными мириадами звёзд и одинокой величественной луной.

В ушах свистел приятный ветерок, Слэйн чувствовал, как он обдувал его волосы. В перерывах между ритмичными воздушными потоками его слуху открывалась необычайно красивая музыка волн. Прекрасное живое исполнение в лице природной стихии, которое звучало необычайно лёгко и непринуждённо. К нему, как бы в дополнение, добавлялись еле уловимые нотки запрещённой в современности классической сонаты одного из величайших композиторов человечества. Где-то в потоке мыслей, одновременно с завораживающей мелодией прибоя, до Слэйна доносились отдалённые звуки какой-то древней флейты. Волшебная музыка неизвестной и такой притягательной для него свободы.

Тогда ему вспомнились строки из одного запрещённого фильма:

«Если ты не видел моря, то умерев и оказавшись лицом к лицу перед всеми человеческими богами, ты будешь выглядеть очень нелепо. В этот момент они спросят тебя: «Видел ли ты море? Слышал ли сонату Бетховена ночью?». И ведь тебе ничего не останется, кроме как, пожимая плечами, честно признаться, что за всю жизнь ты так ни разу и не встретился и не услышал чуда. Ты будешь похож на мима, изображающего испуганное до ужаса лицо, и в дополнение к этому жалкому виду у тебя будут слегка вздрагивать брови, а невинные морщинки изумлённо расплываться на лбу.

Там, на небе, они окрестят тебя лохом, и после этого ты начнёшь понимать, что прожил никчёмную жизнь».

– Я очень хочу поехать на море, Дженни! – неожиданно вскрикнул Слэйн.

Дженни посмотрела на него, как на полного идиота.

– Что, дорогой?! На море? Интересно звучит, но давай посмотрим на это с другой стороны, более реалистичной. Попробуем, отбросив прочь всю романтику и юношеский порыв твоей души, оценить наши возможности. Понимаю, что ты очень устал от рутинной повседневности, которая окружила тебя со всех сторон. Я не против того, чтобы дремлющий вулкан твоей души вновь извергнул свою горячую лаву мнимой свободы и протестов. Ты прав. К чёрту обязательства!

Дженни топала каблуком по паркету из модифицированной древесины и продолжала:

– Однако, если посмотреть на твоё желание с разумной точки зрения, мне лишь хотелось бы тебе напомнить, что сейчас у тебя месяц серьёзных деловых встреч и презентаций. От них будет зависеть очень многое в твоей карьере. Вполне вероятно, что ты сам же себе не простишь своей проявленной слабости, идя на поводу у этого каприза. Согласись, это довольно глупо – из-за минутной слабости потерять дело всей твоей жизни. Ты давно и упорно шёл к своей цели – стать президентом страховой компании. Понимаю, что ты устал. Но это просто недопустимо, такому человеку, как ты, сдаваться перед финишем. Ни в коем случае не пытаюсь тебя отговаривать, лишь прошу закончить то, что тобой начато, и не заниматься именно сейчас переоценкой ценностей. Давай поедем на море через полгода, как раз к этому времени должны будут достроить дамбу и снизить цены на морской заповедник. Нынче такое удовольствие очень дорого стоит.