лошадей. Ольха так наскучалась в безделье, что и от общества одних только лошадей сейчас не отказалась бы.

- Позвольте представить, дон Альвего, - чопорно доложил секретарь, - Княжна Ольха.

- Рад знакомству, - похожий на конюха благородный дон поклонился.

Ольха слегка опешила, не сразу поняла, что это и есть тот самый «сын», но в руки взяла себя быстро. Окинув дона быстрым взглядом, она определила, что одет он на самом деле довольно дорого и даже со вкусом.

- Взаимно, - сдержанно сообщила она. Каких бы там легенд не выдумал себе Иван Егорович, но она сюда прибыла не знакомиться с отпрысками влиятельных родителей, а на деловые переговоры.

- Как вы относитесь к конным прогулкам? – спросил дон Альвего.

- Обыденно, - ответила Ольха на не очень внятный вопрос, ей доводилось проводить в седле по многу часов подряд, она очень хорошо знала, что удовольствие это – ниже среднего, однако всегда придерживалась мнения, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

- Не откажетесь составить мне общество? – видя недоуменный взгляд Ольхи, дон Альвего пояснил, - В помещениях сейчас душно, а тут свежий воздух, ветерок овевает. Заодно покажу вам красоты нашего острова.

- Ну, красоты, так красоты… - тщательно пряча недовольную гримасу, Ольха подошла к той лошади, что поменьше, - Полагаю эта для меня?

- Вы угадали совершенно точно.

Ольха легко вскочила в седло и сразу почувствовала себя намного уверенней. Скакать на лошади ей всяко привычней, чем участвовать в посольской миссии. Ошивающемуся возле здания Коротку она крикнула, чтоб ее не теряли и дожидались на корабле и пришпорила кобылку. Следуя за доном Альвего, Ольха выехала на живописный тракт с видом на море и согласилась с ним полностью, после стоячего душного воздуха губернаторской приемной, пряный соленый ветер бодрил и освежал.

Дорога привела их на вершину утопающего в зелени высокого холма, вид с него открывался потрясающий, весь остров как на ладони. Они спешились, и дон Альвего предложил прогуляться по холму пешком. Ольха с удовольствием согласилась. Сладкий запах цветущих тропических цветов наполнял воздух одуряюще приятным ароматом. Ольха подумала, что для свиданий это место подходит идеально.

- Я и не думала, что остров так велик, дон Альвего, - начала она.

- Можно просто Альвего, - высокопарно разрешил похожий на конюха «благородный дон» и окинул Ольху оценивающим взглядом, будто желая убедиться в силе произведенного впечатления.

«Это он мне что сейчас, одолжение сделал? – от этой догадки Ольха едва не рассмеялась ему в лицо, - да и леший с ним, шутом гороховым, пусть думает о себе, что хочет».

- Тогда просто Ольха, - сообщила она по-деловому сухо, разжигать в этом странноватом человеке огонь самомнения было совершенно ни к чему. Вся эта конная прогулка и без того выходила за любые допустимые в посольских переговорах пределы.

- Этот остров в архипелаге самый крупный, - поведал Альвего, - Основной порт тоже здесь. Как видите, бухта, в которой он расположен, для нападения с моря совершенно неприступна. В этом его самое большое преимущество.

- Чье преимущество? Порта?

- Острова. Хотя… и порта тоже, - согласился дон Альвего.

- Ну да. Учитывая основной род занятий островитян … действительно преимущество это – ключевое.

- А вы догадливая, Ольха, - похвалил Альвего и растянул губы в неестественной улыбке, - Вы мне сразу понравились. И в седле держитесь очень уверенно. Часто ваш губернатор отправляет вас с поручениями?

«Эк, ты, родимый, сразу «с места в полет» - Ольхе пришлось очень постараться, чтобы скрыть раздражение, - пристроился под батюшкиным крылом и возомнил себя достойным собеседования мне устраивать… или все-таки смотрины? А вдруг Иван Егорович с этим сыночком губернаторским и впрямь сговориться успел?»

- В Урсе нет губернаторов, землями правят подкняжичи. А я служу знаменному правителю князю Вересу.

Попытка указать зарвавшемуся управленцу на его место явно не удалась. Толи он вообще не понял, что своим пояснением Ольха поставила его папашу на уровень ниже князя, толи сумел это скрыть.

- А у нас выборное правление, - лишь посетовал с долей зависти Альвего и с недобрым прищуром прибавил, - Ну да ничего. Все эти игры в демократию до поры до времени…

- А вон тот остров вдали… - Ольха решила сойти со скользкой дорожки неудачно начатого разговора, - … мы, когда миновали устье Хонары, совсем рядом проходили. Он тоже относится к Вольным островам?

- Относится. Его называют островом мертвецов.

- Вот как? Название зловещее.

- Да, - опять напыщенный вид и опять этот оценивающий взгляд, будто совсем не хвалил его в детстве папаша, и вырос он с чувством собственной недооцененности, - Только на самом деле ничего зловещего там нет. Просто мы сдаем его в аренду под кладбище.

- Как будто на том острове кто-то в бубен бьет, - Ольха поежилась от волны холода, прокатившей по позвоночнику, - Или мне показалось?

- Успели наслушаться местных страшилок про бубен Костяного Принца? – прислушаться Альвего даже не попытался, он состроил на лице кривоватую харю, и Ольха догадалась, что означает она неодобрение, - Не ожидал от вас, Ольха.

- Что еще за страшилки? – Ольха уже перестала надеяться на какой-либо успех в переговорах и на неодобрение ей было плевать, а вот пояснение про бубен захотела услышать, она плесканула в голос немного силы, - Расскажите мне, дон Альвего, будьте так любезны.

- Ну, хорошо, - поддался он, - Моряки - и так народ суеверный, а наши «ловцы удачи» - и подавно. Этот остров мертвецов они стороной обходят. А все потому, что ходит такая легенда, будто бы сорок девять самых сильных правителей собираются в невидимом доме…

- Сорок восемь, - мимодумно поправила Ольха.

- Да хоть пятьдесят, - Альвего покривился, - И будто бы своей смертью они не умирают, а только от ран на поле боя. И один из этих правителей зовется «Лукавым», потому что всем остальным он – скрытый враг.

- Ну, толкование довольно вольное, но ничего нового в вашем рассказе я пока не услышала, а бубен-то тут при чем?

- А при том, что тот самый «Лукавый» умирал за всю историю мира лишь один раз. Сам он, как и положено, через год возродился в теле младенца, ну, то есть снова был рожден обычной женщиной, - пояснил Альвего, - Но прежнее тело его не было погребено, из него вынули все внутренности