именно так смущает его в ангеле. В нем нет ни сожаления, ни грусти, ни радости, ни тепла, ни холода. Этот ангел просто бесчеловечно неэмоционален. Нет, правильное слово – бесстрастен. Страсть в любом ее проявлении ему не свойственна. Потому, видимо, он и ангел, а не человек. Андрей вдруг припомнил, что встречал много «сердечных» людей. Только ни один из них не пытался поднимать его вверх до кровавого пота и облетевших крыльев, а этот Копьеносец пытался. Вот только что пытался.

- Пойдем, - сказал Копьеносец и направился куда-то решительным шагом.

Андрей с трудом переставлял ноги, стараясь не отставать. Они не пошли к валуну, до которого осталось шесть шагов, но не пошли и обратно, а куда-то совсем в другую сторону. И опять Андрей потерял счет времени, и опять потянулись эти безжизненные дюны, и когда ангел, как ему показалось, внезапно остановился, не сразу понял, о чем он ему говорит.

- Здесь. Ты слышишь меня? - Копьеносец показывал пальцем.

Андрей будто выныривал со дна глубокого колодца, так трудно ему было сосредоточиться на Копьеносце, на его указующем пальце, на том, куда он указывал. Они стояли перед грубой дверью будто бы врезанной прямо в скалу. Ангел убедился, что Андрей ее видит и потянул за ручку.

- Заходи, - сказал ангел.

- Что там? – опасливо спросил Андрей.

- Второе прачечное отделение.

Андрей пожал плечами и перешагнул порог.

конец