стражей до начала слушаний". Майк пробежал глазами заметку в газете, которая платила ему зарплату, с таким видом, будто написана она была на каком-то ином языке, но не на английском.

Он прочёл статью целиком, в которой даже была процитирована пара вопросов от брата. В процессе чтения он тряс головой, и тряс ей всё сильнее, пока не швырнул газету обратно на стол.

- Блин, - проговорил Майк. - Блин, ох, блин.

Он работал над статьёй об одной брокерской конторе на Уолл-стрит, в которой деньги растворялись в воздухе... а затем появлялись в карманах брокеров. Сосредоточиться на работе никак не получалось. Майк взял газету и принялся раз за разом перечитывать статью о пресс-конференции Джо Стила. Если habeas corpus помашут ручкой...

- Если habeas corpus помашут ручкой, нам всем кранты. Всем и каждому, - заявил он тем же днём за обедом.

Фаршированная капуста на тарелке оставляла желать лучшего. "Гуляш Хаус" располагался за углом от офиса "Пост", там готовили быстро и кормили дёшево. Хорошо ли? Это уже другой разговор. Порой, лучше разговаривать, чем есть.

- У нас ещё есть его труп, - сказал один из репортёров в промежутках между поглощением венского шницеля.

- Не смешно, Кен, - сказал на это Майк.

- Эй, а я думал, смешно, - ответил Кен. - Именно так называется детектив Дороти Сэйерс*, изданный пару лет назад, помнишь?

- Эм... - Майк надеялся, что выглядит глуповато, поскольку именно так себя и чувствовал. - Сказать по правде, напрочь забыл. Стелле нравятся всякие детективы в стиле "кто-это-сделал", но я больше по приключениям.

Кен повернулся к парню за стойкой.

- Слышь, Жюль, налей-ка мне "Фальстафа", хорошо?

Жюля, как выяснил Майк, на самом деле звали Дьюла.

- Сд'елайу, - произнёс он с акцентом, как у Белы Лугоши*, только острых зубов у него не было, и в летучую мышь он не превращался. По крайней мере, Майк не видел, чтобы он превращался в летучую мышь.

Репортёр принялся хихикать, но продлилось это недолго. В свете главной новости дня, ничего смешного не было.

- Я не шучу, - произнёс Майк. - Богом клянусь, Джо Стил хочет вести себя, как Муссолини или Гитлер. Без habeas corpus он может швырнуть в камеру кого угодно и на сколько угодно, и выбросить ключ.

Кен отхлебнул пива.

- Конечно, может, но станет ли? С чего бы ему так делать? Когда без причины швыряешь человека в тюрьму, все его друзья и родственники отворачиваются от тебя, и ты проигрываешь следующие выборы.

- Ну, и чем же он тогда занимается? - требовательным тоном спросил Майк.

- Как по мне, он просто играется с Верховным судом, - ответил Кен. - Те отбили какие-то его законы, а он говорит им, что за всё приходится платить, даже если вы носите чёрные мантии. В итоге, всё будет как в кино - настанет хэппи-энд.

Это оказалось первое осмысленное для Майка объяснение арестов, помимо упоминаний о том, что Джо Стил является зародышем тирана. Однако он произнёс:

- Готов спорить, для того, чтобы прикурить сигарету, он подожжёт лес.

Кен хмыкнул.

- Да, хорош, ты же знаешь, он трубку курит.

Если бы они находились в отделе новостей, Майк показал бы ему средний палец. Но, находясь в ресторане, пусть даже в таком убогом, как "Гуляш Хаус", он сдержался.

- Тебе следовало бы стать либо адвокатом, либо парикмахером, - сказал он. - Единственное, что у тебя отлично получается, это срезать.

- Хо-хо-хо. Видишь, как сильно я смеюсь? - Кен бросил на стойку пару четвертаков. Жюль-Дьюла попытался было вручить ему цент сдачи, но он отмахнулся. Он пихнул Майка.

- Увидимся в раю.

- Погоди. Я иду.

Майк съел ещё кусок, расплатился с кассиром и сбежал из "Гуляш Хауса".

Когда он вернулся за видавший виды стол, то обнаружил, что статья о Уолл-стрит у него никак не идёт. Стэн Фельдман, невидимый, когда ему не хотелось обратного, дышал ему в затылок, что и являлось главной задачей всех редакторов.

- Прости, Стэн, - искренне произнёс Майк, поскольку гордился тем, что всегда сдавал работу в срок. - Я тут зациклился на всей этой истории с Джо Стилом.

- Ну, тогда, давай, вставай и возвращайся на маршрут. - Когда дело касалось неготовых статей, Фельдман заимствовал теплоту и понимание у гробовщика или надсмотрщика.

- Статья может выйти не такой хорошей, как мне хотелось бы. - Майк развёл руки в стороны в извиняющемся жесте.

- Без хороших статей я как-нибудь проживу, - ответил редактор. - А вообще без статей - нет. Чтоб к пол-пятому она была у меня на столе.

Майк принёс статью к пол-пятому. Вышла она не настолько хорошей, насколько он хотел. Хорошей она была лишь по той причине, что он умел соединять сюжеты воедино. Он мог заниматься этим, пока мозги пережёвывали что-то ещё. "Понадеемся на опыт", - подумал Майк.

Ему хотелось поработать над чем-то важным, чёрт побери, над чем-то, за что его запомнят. Статья о брокерской конторе таковой не являлась. Когда Майк за неё брался, то надеялся, что найдёт что-то толковое, а оказалось, что это очередная история об алчности. Мир повидал уже немало таких историй. Они помогли вызвать Депрессию, и продолжали появляться после неё. Алчность была такой же распространённой движущей силой, как секс - слишком распространённой, чтобы статьи, посвящённые ей, вызвали хоть какой-то интерес.

А вот алчность к власти... Если Кен прав, Джо Стил играл жёстче, чем должен был играть президент. "А если Кен не прав, значит, прав я, - подумал Майк. - А если я прав, значит, проблем у нас больше, чем было до обвала рынков".

***

Мальчишка-посыльный швырнул на стол Майка конверт.

- Что это? - спросил Майк.

- Не знаю. - Пацан был крепким, но не слишком смышлёным. - Для вас что-то.

- Ладно. Я выясню. - Майк достал из тумбочки нож для вскрытия писем. Нож был слишком большим для того, к чему был предназначен: это был зубчатый германский штык с полей Великой войны, практически, молоденький меч, того типа, о котором герой "На Западном фронте без перемен"* говорил, что их надо прятать подальше, потому что если солдаты Антанты его у тебя найдут, то немедленно шлёпнут.

Нож вонзился в плотную жёлто-коричневую бумагу так же уверенно, как распорол бы живую плоть. Внутри оказались четыре машинописных листа, скреплённые вместе. С ними же