расстались на плохой ноте.

У Эвер нет времени на твои сомнения.

Рен сделала глубокий вдох и подняла руку, чтобы постучаться, но в то же мгновение дверь открылась с другой стороны. Она моргнула, когда из комнаты вышла женщина с бронзовой кожей и самыми пронзительными золотыми глазами, которые Рен когда-либо доводилось видеть. Волосы незнакомки были сильно растрепаны, а щеки окрашены ярким румянцем. Она не выглядела ни удивленной, ни раздраженной, увидев Рен снаружи. Вежливо улыбнувшись, женщина скрылась в сумраке коридора.

Болезненный укол пронзил сердце Рен.

Кажется, Роуэн быстро оправился. Он пытался поцеловать ее во время их последнего разговора; сказал, что все еще хочет ее. Рен сердцем чувствовала, что его слова не были пустыми банальностями, но под своим признанием он явно не подразумевал «тебя и больше никого».

Но едва ли это имело значение. Рен была замужем, а Роуэн мог делать, что хотел.

Она вновь перевела взгляд на комнату Роуэна и заставила себя переступить через порог. Мужчина полуобнаженным стоял перед тазом и умывал лицо, совершенно не замечая ее присутствия. Грудь Рен сжалась от тоски. В прошлом она представляла, как они на двоих делят именно такие уютные мгновения. Эта мысль оставляла кисло-сладкий привкус.

Боль, которую испытала Рен, казалась застарелой, словно эхо, словно призрак былого чувства. Как старая рана, которая начинала нарывать во время дождя.

Они оба изменились. Каждый из них сделал выбор, который привел их сюда.

Будет честно, если они оба смогут двигаться дальше.

Рен хотелось этого не только для себя, но и для Роуэна.

Она мягко кашлянула в кулак, когда стало ясно, что Роуэн не собирается оборачиваться, и со щелчком закрыла дверь. Он дернулся от этого звука.

Оглянувшись через плечо, Роуэн побледнел.

– Рен, – выдавил он, торопливо схватил рубашку и выпрямился. – Это было не… Она не…

– Все нормально, – прервала его Рен. – Ты не должен ничего объяснять. Ты свободный мужчина.

– Но я…

– Слушай, между нами больше нет никаких обязательств. Я замужем.

Он опустил голову и уставился на рубашку, сжатую в пальцах.

– Я не знаю, как дальше быть. Все кажется таким неправильным.

– Сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится.

Он поднял взгляд, и на его лице появилась печальная улыбка:

– Я по тебе скучаю.

Ее сердце сжалось:

– Я тоже скучаю по своему другу.

Несмотря ни на что, они выросли вместе, и Рен все еще любила его, пускай и не так, как прежде.

– Почему ты здесь? – спросил Роуэн.

– Потому что мне нужны ответы. – Она пристально посмотрела на него: – В подземельях дворца заключен вадонец. Кто он такой?

Роуэн мгновенно преобразился, стал серьезным и профессиональным. Именно этого мужчину, служившего во флоте Драконьих островов, любила Рен – мужчину, который честно расскажет ей обо всем, что происходит, не пытаясь смягчить удар. Но в этот раз на его лице отразилась настороженность:

– Ты его видела?

– Видела.

– Он здоров? – торопливо спросил Роуэн.

– Он в порядке, – медленно ответила она, изучая его лицо: Роуэн был взволнован. – Почему у меня есть чувство, что мужчина в подземельях гораздо важнее, чем он мне сказал?

– И что именно он тебе сказал?

Рен прищурилась, когда Роуэн ответил вопросом на вопрос.

– Это я пришла за информацией к тебе, а не наоборот. Перестань ходить вокруг да около и расскажи мне все честно. У нас нет времени играть в игры. Кто он такой?

– Он один из младших сыновей короля Вадона, – прямо выпалил Роуэн.

Рен побледнела:

– Пожалуйста, скажи, что ты этого не говорил.

Роуэн глухо усмехнулся:

– Если бы… – Он провел рукой по волосам. – Думаю, мне не нужно говорить, как важно, чтобы ему не причинили вреда.

Рен сглотнула тошноту, радуясь, что ничего не ела этим утром. Положение становилось только хуже.

– Он чертов вадонский принц?!

– Принц Кейд. Четвертый сын Южных островов.

– Если его казнят, начнется настоящая война, – прошептала Рен, потирая лоб рукой. Судьба Верланти висела на ниточке. – Как ты мог это допустить?

– Ты говоришь так, словно я сам передал его в руки королю, – огрызнулся Роуэн, меряя комнату шагами. – Мы не ожидали, что начнется рейд. Не сработала ни одна из наших мер предосторожности.

– Ни одна?

Роуэн оскалился:

– Ни одна.

Это проблема.

– Среди вас есть шпион. – Все признаки ясно указывали на это.

– Мы с этим разбираемся.

– Надеюсь.

Шпион короны представлял опасность. Если Рен снова придется встречаться с повстанцами, ей нужно будет изменить внешность.

– Нам нужно вытащить Кейда из заточения. – Он замолк. – Нам понадобится твоя помощь.

– Я помогу. – Рен и так хотела освободить пленника, но, узнав о тайне его происхождения, поняла, что сделать это совершенно необходимо. – Что я должна сделать?

Роуэн взглянул в окно, прежде чем ответить:

– Хосену сказал, что единственный ключ от камеры принца хранится у Аррика. Мне нужно, чтобы ты достала его для меня.

– Считай, что это сделано. А что насчет Эвер?

Роуэн остановился и медленно поднял на нее взгляд. Его лицо превратилось в равнодушную маску. Холод пробежал по спине Рен, когда мужчина сделал шаг к ней.

– Мы не можем спасти всех.

– Что ты имеешь в виду?

Рен смерила Роуэна пристальным взглядом, когда он умиротворяюще вскинул руки:

– Ты знаешь не хуже меня, что нам не хватит времени вывести их обоих. Я слышал, она в плохом состоянии. Нам придется устроить тайный побег, а она будет обузой.

– Ты это не всерьез, Роуэн! – зарычала Рен, сжимая руки в кулаки и борясь с желанием вцепиться в бывшего возлюбленного, чтобы встряхнуть и привести в чувство. – Что случилось с девизом «никого не оставлять позади друзей»? Вы все смогли спастись во время облавы только благодаря ей! И ты оставишь ее гнить в подземелье? Ты позволишь казнить ее?

Роуэн одарил ее невероятно грустной улыбкой. Его плечи опустились. Казалось, каждое следующее слово причиняло ему невыносимую боль.

– Эвер сделала свой выбор. Она знала, что ее ждет. Кейд должен быть у нас в приоритете. Его смерть может развязать войну. Жизнь Эвер не так важна.

– Что с тобой случилось? – прошептала Рен.

– Жизнь.

Она покачала головой и отступила на шаг к двери.

– Мальчик, с которым я выросла, никогда бы не пожертвовал своими друзьями.

– Этот мальчик повзрослел.

– Это не значит, что ты должен предавать свои ценности, Роуэн. Я раздобуду для тебя ключи и сама вызволю Эвер.

Рен развернулась на каблуках и рывком распахнула дверь.

– Рен, мне жаль.

– Мне тоже.

Она захлопнула за собой дверь и с грохотом сбежала вниз по лестнице.

Если повстанцы ей не помогут, то им с Лейфом придется самим освободить подругу, как в прошлый раз, когда они спасли рабов из замка Идрила.

Все будет хорошо. Рен об этом позаботится.

По пути обратно на тканевый рынок ее голова была забита мыслями. Лавки торговцев сливались в разноцветное пятно на периферии зрения, пока в ее голове роились не до конца продуманные планы.

Им нужно освободить Эвер.

Крупная ладонь, обернутая тряпкой, сильно пахнущей каким-то химикатом, прижалась ко рту Рен. Она попыталась закричать, когда огромный мужчина прижал ее к своей груди. Ее глаза наполнились слезами, когда мир вокруг