Между ними не было близости, но первый шаг был уже сделан. Муж подарил ей наслаждение, хотя и не сказал слов, которые Шарлотте очень хотелось услышать. Наверное, это можно считать началом. Со дня их первого знакомства они не делали ничего в традиционном порядке.

Отбросив чувствительность, Шарлотта продолжила исследования. Она отметила, когда его тело напрягается и расслабляется, как его сильные бедра, присыпанные светлым пушком, изгибаются, когда она касается его кожи. Его возбуждение вселяло в нее благоговейный трепет. Естество казалось чрезвычайно чувствительным, особенно в верхней части. Кожа там была тоньше и мягче. А что будет, если она поцелует его туда? Он же доставил ей огромное наслаждение примерно таким же способом. Шарлота облизнула губы и задумалась. Не будет ли это слишком дерзко? Интересно, что бы сделала Амелия. Нет, сейчас важно, что сделает Шарлотта.

Довольно улыбнувшись, она сместилась вниз и, чтобы больше не думать об этом, наклонилась и поцеловала кончик его естества.

Диринг вздрогнул, словно очнувшись от дремоты. Получается, что его пробудила ее дерзость?

– Шарлотта… – просипел он.

Неужели она его рассердила? Сделала что-то не так? Быть может, что-то постыдное? Может быть, то, что она сделала, не пристало жене? Так поступают только куртизанки, а не законные супруги?

– Сделай это еще раз. – Его хриплый приказ согрел ее изнутри. Очевидно, все не так плохо. Ее муж более прогрессивен, чем она предположила.

Она робко улыбнулась и подчинилась, только на этот раз она еще и лизнула горячую плоть. Вот, значит, какой он – вкус мужчины. Она повторила свое действо, на этот раз немного медленнее и значительно увереннее.

– Шарлотта! – Диринг говорил с большим трудом. Интересно, что ему мешает? – Ты хочешь меня наказать? – Она отпрянула, в одночасье лишившись уверенности. – Иди ко мне. – Он потянул ее вверх, и они оказались в постели нос к носу. – Есть предел мучениям, которые я могу вынести. – Но блеск в его глазах говорил о том, что никакой боли он не испытывает.

– Тогда что я должна сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? – поинтересовалась она.

Вопрос вызвал смех, настолько заразительный, что Шарлотта тоже рассмеялась.

– Хотелось бы мне провести в постели с тобой всю оставшуюся жизнь, – сказал он.

Шарлотта еще никогда не была в таком восторге. Его слова предполагали счастливое совместное будущее. Ах, как она любила мужа. Вот только если бы он мог ответить ей тем же… В любом случае их постельные игры – шаг в нужном направлении.

Диринг смотрел в небесно-голубые глаза Шарлотты и думал, найдет ли она когда-нибудь в себе силы его простить. Он не был глуп и не считал, что его тайны, в основном слишком уродливые, чтобы о них говорить, никогда не выплывут на свет божий. Он напряженно работал, чтобы оставаться объективным, предавать забвению решения и информацию, которые раскрывают неприглядную правду, и, таким образом, сохранял рассудок. Но чем больше он открывал свое сердце эмоциям и чем ближе становились его отношения с женой, вероятность разоблачения увеличивалась. Как только он ослабит бдительность, грянет катастрофа. Во всяком случае, в этом Диринг был уверен.

Да поможет ему Бог, но он все время хотел ее. Он хотел, чтобы она стала его женой не только на бумаге, подписанной при свидетелях. Он хотел, чтобы она была с ним в постели, засыпала и просыпалась рядом, чтобы их тела, наконец, соединились. Его естество постоянно находилось в болезненном напряжении. К черту возможные последствия, он сейчас не может отступить.

Но что, если из-за его эгоистичного влюбленного сердца будет зачат ребенок, веселый сын или очаровательная дочь? Ребенок привяжет к нему Шарлотту навсегда. Или нет? А что, если она узнает правду и отвернется от него, покинет его дом и увезет с собой их ребенка в качестве справедливой кары? Она может настоять на переезде в загородное имение, где ее горькая обида будет настраивать ребенка против него. Более тяжелого результата он не мог себе представить.

Нет, он подождет, пока связывающие их узы окрепнут. Диринг натянул на себя простыню и встретил вопросительный взгляд Шарлотты.

– Я рассердила тебя? – Ее невероятный вопрос вонзил нож в открытую рану. Хотя ее смятение из-за смены его настроения вполне понятно. Все вокруг замерло. Даже пламя в камине перестало плясать и тихим шипением выражало свое презрение.

– Вовсе нет. – Он кашлянул, понимая, что момент упущен. – Мы должны…

Его голос сорвался, когда он почувствовал, как рука жены легла на его возбуждение под простыней. Он склонила голову набок, и Диринг представил, как вертятся колесики в ее мозгах, пытаясь разгадать его странное поведение.

Она сжала его напряженную плоть сильнее.

И он сдался.

Диринг откинулся на подушку и, решив, что достаточно изучил потолок, закрыл глаза, отдавшись восхитительным ощущениям.

Шарлотта энергично ласкала его, и Диринг чувствовал приближение разрядки. Все его мышцы напряглись. Он приоткрыл глаза и всмотрелся в сосредоточенное личико жены, которая не видела, что происходит под простыней.

Возможно, это к лучшему. Пусть лучше в первый раз ничего не увидит. В общем, вся их жизнь проходила именно так – под поверхностью, прикрытая всяческими сложностями.

Но нет. Он решительно откинул простыню. Он больше не станет создавать преграды между ними.

Он положил ее руку на свое естество, накрыл ее своей рукой, и показал, как надо двигаться. Еще мгновение, и он достиг долгожданной разрядки.

Мгновение – и Шарлотта вскочила. Она поспешила к умывальному столику и сразу вернулась с влажным полотенцем. Повернувшись к мужу спиной, она надела рубашку, но перед этим он успел сделать неожиданное и донельзя эротическое открытие. Он заметил у нее ямочки на пояснице, как раз над ягодицами. Тело его жены, определенно, является кладезем удовольствий.

Не зная о том, что муж ее внимательно изучает, Шарлотта забралась на кровать и с мягкой улыбкой легла рядом. Он прижал ее к себе ближе. Она положила голову ему на плечо и, чувствуя, как его теплое дыхание согревает ее висок, задремала.

На следующий день, полная новых идей и надежд, Шарлотта выскользнула из дома Диринга и отправилась на улицу, где можно было нанять экипаж.

После вчерашнего вечера она была решительно настроена отыскать лучшее решение проблемы Луизы и всячески укрепить те тонкие связи, которые образовались между ней и мужем.

Она с удовольствием вспоминала время, проведенное в его объятиях. Каким-то чудесным образом их натянутые отношения превратились в дружеские и даже игривые, как она всегда надеялась.

Позже за ужином они вели оживленную беседу, а потом она сыграла ему две его любимые фортепьянные пьесы. Вечер завершился долгим чувственным поцелуем, обещавшим соблазнительное продолжение завтра.