собственные следы. Но если все это западня, Вован должен притаиться где-то поблизости. А может и нет, раз до сих пор меня не обнаружил. Вот, блять! Я встал, как вкопанный. Не дыша, перехватил Сайгу. О такой удаче давно мечтал! Медвежья берлога! Узнал ее по «продуху». Это характерное обледеневшее отверстие в снегу, шириной с кулак, через которое косолапый во время зимней спячки всасывает кислород из окружающей атмосферы. По крайней мере, так написано в пособиях для охотников.

Я понял, что стану сейчас обладателем сотен килограмм вкуснейшего диетического мяса и других полезных ништяков. Но как его достать? Шмальнуть из карабина в отверстие? А вдруг только раню зверя? Вспомнился чеченец Умар, которому миша откусил голову… Зашевелился первобытный страх, когда я представил, на что способен голодный разъяренный медвежара, разбуженный посреди зимы.

Дело серьезное, мелочиться не стоит. Закинув за спину Сайгу, я вытащил из подсумка гранату. Затем, убрав по карманам перчатки, обхватил ледяные ребра, отогнул усики, зажал взрыватель и на цыпочках подкрался к отверстию. Глубоко вздохнув, выдернул кольцо и наклонился, отводя руку, чтоб зашвырнуть гостинец топтыгину. В этот момент ладонь с «эфкой» попала в чудовищные тиски. Я резко обернулся, едва не поседев, и встретился взглядом с десантником. Он покачал головой из стороны в сторону. Отобрав гранату, быстро вставил кольцо и вернул обратно.

— Медведица там, — произнес воин, отворачиваясь от режущего ветра, — с медвежатами… пусть спят, епта.

— Понял, — граната переместилась в подсумок.

— Ты, хули, меня ищешь что ли?

— Да! Вова, что происходит? Что все это значит? — Я указал на покачивающиеся в порывах вьюги мертвые тела.

— Охочусь, епта!

— На кого? -удивился я.

— Да волчары здесь, ска, трутся, блять! — пояснил Вован.

— Зачем они тебе? На шапку?

— Эти пидары всех оленей распугали! Охотитцца ж надо, ебана! Следы тут видал пару дней назад, во, приманку выставил! Заебок?

Я вздохнул, не став говорить, что у него серьезные траблы с кукушкой. И к тому же я начал подмерзать на этом ветру.

— Пойдем в пещеру, Вован, холодно, блин!

— Опять торф таскать, ска? Ну, айда, хуле, — погрустнел ВДВшник.

— Есть проблема посерьезнее…

— Чо за хуйня нах?

— По дороге расскажу! Бля, Вова, что ты творишь?

— Ща, погодь малость!

Десантура направился к покойникам и, подхватив парочку, закинул на широкие плечи.

— Нахрена ты это делаешь? — закричал я.

— Закопаем в огороде, ептать, чтоб посевы колосились, — улыбнулся гигант.

— Бросай их, сейчас не до сельского хозяйства!

— Да че стряслось-то, братка? — Десантник швырнул замерзшие трупы в снег. — Жалко, растащат волки без меня…

***

По дороге к пещере я рассказал все, как было. Ожидал что угодно, недоверие, глумливый хохот, непонимание, как в случае с очкариком. Однако Вован слушал, почти не перебивая, лишь хмыкал: «Охуеть! и «Ну, ептать!» Перед входом в логово мы, словно по команде, сняли оружие с предохранителей.

— Уж я-то, блять, подумал по серьезке чо… — хмыкнул десантура. — Ну там, Егорыч, нах, отыскал кикимору старую, да отпердолил, как в молодости, гыгы… а Валерка, кореш твой, увидав ту хуйню, стрельбу открыл, да обоих грохнул, епть! И типа щас от жены своей гасицца, гыгыгы!

Я посмотрел на него очень долгим внимательным взглядом:

— Поражаюсь твоей фантазии, Вован. Но это все не шуточки. Я все утро бежал, чтоб тебя предупредить.

— Не сцы, епть, — он сплюнул сквозь зубы, — ща пизда твоему фашику настанет! А ты, коли устал, мож обождать здесь. Посиди, покури, хуля. Тока пару гранат дай.

Я подумал с минуту, оценивая предложение. Спросил:

— Ты что, прямо сейчас собрался? Давай, лучше пойдем все вместе, Валера, Егорыч…

— Да ну нах! Мешать только будут, я те грю! Старому — сто лет в обед, а очкастый доходяга скорей себя пристрелит, чем фрица, нах!

— Валера вообще-то ФСБшник, — напомнил я.

— Какой нахой ФСБ?! — орнул Вован. — Ты его корки видал, братка?

— Нет, но он сказал…

— Да мозга он ебет, я те грю! ФСБшник, епта! Ну, сцуко, пиздэц! Ну, ты чо решил? Хуле, вату катать? Айда, прогульнемся?

— Пошли, — кивнул я. Мне хотелось скорее покончить со всем этим и вернуться к нормальной жизни.

— Вот это по-нашему, братка! — обрадовался Вован. — Зачищать сразу надо, пока не очухалась мразота, нах!

Мы сурово переглянулись и двинули в мрачные недра северных гор.

Глава 24

Боевые стимуляторы, допинги и расширяющие сознание вещества, конечно, полезны в смертельной схватке. Но сейчас нужно просто выполнить неприятную грязную работу. Зачистить фашистского недобитка в его гнезде. Ну, и отправить в ад тещу Валеры, если она еще до сих пор не крякнула. Только почему душу терзают сомнения и страхи? Получится ли справиться с подземным злом? Увижу ли еще белый свет или сгину во мраке?

Мы двигались попеременно. Пока я или Вован делал резкий бросок до следующего поворота, второй прикрывал с выключенным фонарем. Такую тактику движения предложил десантник из своего богатого военного опыта. Соблюдая тишину, общались жестами, благо, я их знал по военным фильмам.

Несмотря на усталость и нервное истощение от безумия предыдущих дней, я верил в успех операции. Со мной бешеный ВДВшник, и это придавало сил. Ох, не позавидуешь теперь поганому фрицу. Очень хотелось курить, но Вован так строго взглянул на меня, когда вытащил пачку, что я решил потерпеть до победы. Запах табачного дыма может выдать нас врагу.

Наконец, добрались до рукотворного тоннеля, ведущего в немецкое убежище. Темнота и тишина. Лишь где-то холодным метрономом капает вода. Я сделал шаг вперед, но Вован тормознул за плечо, указывая вниз. Я кивнул. Да, нужно глядеть под ноги. Гребаный Ульрих мог подготовиться, наставить мин и ловушек. Медленно, проверяя каждый шаг, подошли к завалу. Все спокойно. Может, зря беспокоимся, и безумный фашист уже подох? Но я отбросил глупые мысли, первым ныряя в тесный проем.

А вот теперь следует быть предельно осторожным! Здесь, в этом чертовом склепе, можно ожидать чего угодно. Выключив фонарь, я дождался, когда Вован протиснется через узкий лаз. Держа наготове оружие, мы двигались вперед. Лаборатория встречала темнотой. Мониторы то ли сами погасли, то ли их кто-то выключил. Лишь неоновые вспышки какого-то датчика на пульте озаряли мертвую залу. Под тактическим ботинком хрустнуло стекло. Предупреждающе защипел Вован. Я выругался про себя. Следует быть предельно, мать твою, внимательным!

Обошли зал, не включая фонарей. Достигнув противоположного края, я вздрогнул. Трупы помощников Ульриха исчезли! Я поднял ладонь с сигналом «Тишина!» Определенно, фашистская гнида где-то здесь затаилась во тьме и поджидает. Мои чуткие уши, как локаторы ПВО, сканировали пространство. Ни черта! Только хриплое сопение