— Ну, ты идешь, Саш? — спросила она, стоя у двери. — Что там у тебя?

— Все нормально, детка! — улыбнулся я, оборачиваясь.

Аккуратно сложил опасную находку в рюкзак. Надо придумать способ, как безопасно уничтожить эту дрянь. Может, Валера что дельное подскажет? Он же ФСБшник. Проверив, ничего ли не оставили, мы отправились вызволять друзей.

Глава 21

Мое расширенное сознание теперь сузилось до размеров черепной коробки. Я снова стал обычным выживальщиком, а не джедаем. Но это не принесло облегчения. Как бы хотелось, чтобы это все оказалось сном после курения шишек с Вованом. Как я себя не щипал и не лупил по лицу, пока шли по немецкому бункеру, проснуться не получалось. Самая что ни на есть реальная реальность.

Я представлял, как мы с Валерой будем долго изучать это убежище. Сколько здесь полезных ништяков можно найти! Чего стоит только автономное электропитание, исправно функционирующее восемь десятков лет. Интересно, на каком источнике энергии это все работает? Узнаем позже. Сейчас главное провести ревизию захваченного добра. И выкинуть нахрен всю нацистскую атрибутику. Несмотря на защищенность и автономность секретной лаборатории, жить бы тут я не стал. После всего, что здесь творилось… я впечатлительный человек, не хочу, чтобы мучили кошмары. Но вот десантуре должен понравиться новый домик. Ведь здесь куда комфортнее, чем в его неандертальском логове.

Мы вышли в зал с уродцами в клетках. Вот блин, а я думал, приглючило тогда. Безумный ученый выращивал их на убой, как бройлерных цыплят. Лена тихонько вздохнула. Я положил руку ей на плечо.

— Надо освободить этих несчастных, — сказала она.

Я только кивнул. Мы с Вованом по-другому решим эту проблему. Избавить человекоподобных уродов от страданий будет лучшим выходом. Да, слишком уж легко умер проклятый Ульрих. Теперь я понимаю, какой подвиг совершили наши предки, защитив человечество от фашистского безумия.

Добравшись до первого зала, мы принялись вскрывать стеклянные саркофаги, чтобы освободить друзей. Лена отсоединяла трубки и провода, а я тем временем оттаскивал в угол трупы врагов, дабы не травмировать хрупкую детскую психику. Или зря это делаю? Пусть привыкают к ужасам БП. Хотя, пусть Валера это решает. Закончив с уборкой мертвецов, я подошел к «гробу» очкастого другана.

Отсоединив хитросплетения, опутывающие тщедушный организм, я похлопал по впалым щекам. ФСБшник дышал, но не просыпался, гад такой, хотя рядом дети уже пришли в себя. Хм, попробуем другой метод. Я вытащил из подсумка фляжку. Отвинтив крышку, оттянул челюсть Валеры и влил пару капель обжигающей жидкости. В ту же секунду камрад закашлялся, подскочил, завертел по сторонам ошалевшим жалом.

— Добро пожаловать в реальный мир, Нео! — с улыбкой произнес я.

— Что происходит?.. Саня?..

— Все нормально, друган!

— О, детишки, и вы здесь! И Люся!

— Папа, папочка!

— Саня, где мы находимся? — Валера лихорадочно натягивал свои шмотки.

— В секретном немецком укрытии.

— Что за дичь ты мне втираешь? Что значит в немецком?

— Ну, фашисты здесь прятались, точнее, их тут замуровало во времена войны.

— Что за бред! Ты в своем уме? Ты что, опять накурился?

— Ты заколебал! — разозлился я. — Делать мне больше нечего, как сочинять небылицы?

— А где этот бункер находится?

— В моей пещере!

— То есть, подожди, ты хочешь сказать, что ты построил Схрон в одном заброшенном немецком бункере, а под ним обнаружилась гигантская пещерная система, а в этой пещере в свою очередь скрытое убежище нацистов? Я правильно понимаю?

— Да, — ответил я. — Здесь у них какая-то военная биолаборатория.

— Ну и бредятина, я разочарован, — покачал головой очкастый нытик. — Ты говорил, что будешь писать книгу. Но если бы я наткнулся на подобный текст, то у меня бы просто взорвало пукан от нереалистичности! Эй, а где, кстати, мой Вепрь?!

— Вот он, блять, лежит! Слепой что ли?

Я отошел в сторону от этого неблагодарного охреневшего говнюка. Сам ничего не может, кроме как щелкать своим самодовольным хлебалом, а туда же — критиковать меня. Спорить с придурошным, никаких нервов не напасешься. Ничего, скоро он убедится, все они убедятся, что Санек прав и что он для них сделал. Прощения еще попросят! Вообще, очкарику, скорее всего, просто стыдно оттого, что он, ФСБшник, ничего не знал про это место.

Переместившись к храпящему на полу Егорычу, я повторил процедуру «воскрешения». Дед, хищно повел носом, не открывая глаз, ухватил фляжку и надолго присосался к ней. Мне с трудом удалось вырвать пойло из его крепких рук. Не хватало еще утихомиривать напившегося лесника. Он подпрыгнул с безумными глазами и торчащей во все стороны бородищей.

— В атаку! Бей немчуру, мать вашу! — грозно рычал ветеран.

— Отставить Егорыч, — сказал я. — Всех уже перебили.

— Ох, йедрит-кудрит, проспал опять дед, — вздохнул он. — Так это шо, и Ульриха тоже тово?..

— Этого мерзавца — в первую очередь.

— Саня! — Подбежал Валера. — Где теща? Ну, то есть, мама? Лена сказала, вы ее где-то оставили. Веди меня к ней!

— Друг, ты наговорил кучу говна в мой адрес, а теперь прибегаешь без извинений. Орешь, что-то просишь от меня, но делаешь это без должного уважения.

— Ладно, Саня, прости, — он виновато протер очки. — Мне жена харакири сейчас сделает, если тещу не приведем.

Я вздохнул. Ох, уж эта теща. Все проблемы из-за нее.

— Ну, пойдем. Сейчас ты просто охренеешь, когда увидишь, что Санек не врет.

— Да верю, я тебе верю! — Зашипел Валера. — Идем же!

— Пошли с нами, Егорыч, покажу тебе дохлого Ульриха. Держи свою Мосю.

Оставив женщин и детей дожидаться нас, мы отправились вглубь подземной лаборатории. В машинном зале очкарик удивленно присвистнул.

— В ближайшее время надо все тут изучить, — сказал я. — А ты подумай, как сделать отводку к нашему огороду.

— Чего тут думать… кабель надо только… на чем работает эта штуковина? — он принялся изучать циферблаты на стенке гудящего агрегата.

— Потом разберемся.

В следующем зале Егорыч сплюнул и перекрестился. Валера принялся блевать при виде клеток с запертыми в них уродцами. Как такой хлюпик вообще попал в ФСБ?

— Такая судьба ждала бы вас, если б не я, — проворчал я. — Нацисты-каннибалы Третьего рейха… круто, не правда ли? Попизди мне теперь еще что-то насчет нереалистичности.

— Я понял, Саня, понял… — камрад вытер рот платочком. — А где Антонина Петровна? В одной из клеток?

— Если бы. Идем дальше.

Попетляв по коридорам, мы очутились в рабочем кабинете, где меня парализовала полоумная старуха. Егорыч тут же принялся сдирать со стен и топтать своими