не последовало. Двинулись дальше. Коридор изгибался плавной дугой, уходя все ниже вглубь скальной породы. Блин, что же еще таится в этих темных лабиринтах?

Вскоре дуновение ветерка тронуло мое напряженное лицо. Стены расступились. Опять какой-то зал? Взглянув под ноги, я вздрогнул. Человеческие кости! Много, блин! Вжжжиу! Что-то невидимое и бесшумное вспороло мои тактические штаны, царапая мышцу. Вокруг засвистели металлические стрелы. Еще одна застряла сбоку в подсумках, другая пробила приклад карабина. Остальные снаряды зацокали по стенам. Я принял единственное верное решение — упал среди пыльных скелетов и вырубил фонарь. Ну почему я не купил прибор ночного виденья, когда была такая возможность?

— Че за блядство, нахуй? — рычал Вован.

Я обернулся. Его правую руку пробила коварная стрела. Почему он не ложится? Благо, обстрел, вроде, прекратился. Перехватив АК в левую руку, десантник расчертил темноту очередью от бедра. На том конце вспыхнул свет, освещая непонятную конструкцию из медных труб. Я присел на одно колено, поднимая Сайгу, когда увидел за установкой черную фигуру.

«Сейчас ты отправишься в ад, психопат фашистский!» — Я усмехнулся про себя, глядя через коллиматор.

Но я не успел выстрелить. Негодяй взмахнул руками и ударил по пульту. Чудовищная акустическая волна опрокинула навзничь. Я пытался подняться, но с каждым аккордом плющило все сильнее. Зажал уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Даже сквозь беспощадную боль можно было узнать мелодию. Не думал, что буду умирать под «Лунную сонату». Остановите это мучение! Вибрации пронизывали позвоночник, суставы, бились в сводах черепа. Еще минута и начнут крошиться зубы! Меня кто-то перевернул. Я увидел могучую руку Вована. Он вырвал из моей разгрузки последнюю гранату.

Глава 25

Я отчетливо понимал, вот они — мои последние секунды в этом мире. Давай, Вован, выдерни кольцо, прерви эти мучения… взрывай эту долбанную гранату! Не в силах пошевелиться, я только беззвучно хрипел. Пальцами одной руки десантник отогнул усики и выдернул кольцо. Изображение в глазах дробилось и множилось. Давай же! Смерть от «эфки» будет милостивой. Лицо Вована корчилось от немыслимого усилия, из ушей и носа струйки крови. Он замахнулся…

Что ты делаешь? Все равно не докинуть! Я зажмурился, когда граната полетела в сторону монструозного инструмента, на котором наяривал Ульрих. Взрыва не было слышно, но страшная акустическая тяжесть внезапно пропала. Я помотал головой. Вокруг оседала пыль, стучали по полу мелкие камушки.

— Пиздец! — выкрикнул я, сплевывая кровавую слюну.

Но не услышал своих слов. Охренеть, контузило что ли? Потом разберемся! Где этот нацист? Сквозь развеивающийся дым я увидел черного козла. Он спрыгнул с постамента адской машины. Сайга почему-то валялась метрах в пяти, поэтому я выдернул револьвер и, прищурившись, с колена послал одну за одной три мощные пули. Лопались медные трубы, сыпали искрами гранитные стены, но гад успел нырнуть в какой-то темный лаз за сценой.

Шатаясь, я поднялся и подобрал Сайгу. Вот, сука! Испортил, блин, приклад! Ну, попадись мне, ушлепок, я этот приклад тебе в глотку забью! Звон в ушах утихал, стала слышна речь Вована:

— Ебанырот, сукабля, чезахуйня нах… — Он пытался встать, но каждый раз оседал на пол.

— Эй, не дергайся! — Я подбежал к нему. — У тебя стрела в плече! Слышишь, нет?!

Он моргал, безумные налитые кровью глаза приобретали осмысленное выражение.

— Пятая контузия, йобаный насос! — прокричал десантник и хрипло рассмеялся.

Я тоже улыбнулся, осматривая рану. Ну, ништяк, стрела прошла навылет, застряв прямо в бицухе. Сняв рюкзак, я вытащил аптечку. Так, что там надо делать? Я попытался вспомнить свои занятия по медицине катастроф. Наложить жгут или сперва вытащить стрелу? Инструктор, седой МЧСник с сизым носом, про такое нам не рассказывал.

— Нахой! — отмахнулся здоровой рукой Вован. — Прикрывай фланги, епта!

— Надо рану залечить, погоди!

— Да, ебать, хуйня… сам, епта!

Ну, сам так сам. Залепив себе пластырем порез на ноге, я занял позицию. Десантник прав, нельзя терять бдительность. Старый нацик чертовски коварен! Краем глаза при этом я наблюдал за действиями Вована. Тот, брезгливо отодвинув мою супер-аптечку, вытащил из магазина патрон. Затем расковырял его десантным ножом и высыпал порох. Такую же операцию проделал еще с несколькими. Рядом с горкой пороха положил зажигалку. Я не успел остановить этот варварский метод. Зажав в зубах ремень АК, Вован резко выдернул стрелу. Не медля, сыпанул с обоих сторон раны порох и, естественно, тут же прижег. Фшш! Завоняло паленым мясом.

— Мммммммм! — взревел этот псих, выпучив глаза. Выплюнув через минуту прокушенный ремень, ВДВшник осмотрел спекшеюся рану, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

— А вот терь можно и бинтиком замотать, нах.

Я только покачал головой. Ладно, у десантуры свои методы. А тот уже рылся в аптечке. Пусть сам себя перебинтовывает… Но Вована, похоже, не интересовали бинты и марлевые повязки. Безошибочное чутье военного помогло отыскать заветный бутылек с медицинским спиртом. Забулькало.

— Заебок, хуле! — выдохнул он, закуривая.

— Мне-то оставил хоть? — Я оторвался от прицела.

— Есть малехо. На, братка.

Тоже приложился к остаткам. Блин, зачем я таскаю спирт в аптечке, если его все время выпивает Вован? Но надо отдать должное, даже те капли, что он мне оставил, прожгли нутро насквозь. Развеялась красная пелена перед глазами, утихал звон в голове.

— Харэ балдеть, епта! — гаркнул десантник. — Айда, отыщем фашика! Ебать, как он меня разозлил, ска!

Быстро собравшись, мы продолжили нашу опасную миссию. Обошли изуверскую звуковую машину. Интересно, сколько она выдает децибел? Неплохо бы использовать для защиты Схрона. Хотя, большая, блин, надо разбирать, чтобы перетащить. За установкой обнаружился лаз, куда сиганул Ульрих. Переглянувшись, мы разрядили туда по магазину.

— Хэнде хох, сучара, нахой! — проорал Вован и прыгнул в темноту.

Я припустил за ним, стараясь не отстать. Мне передалась ярость и задор обезбашенного десантника. Мы по любому загоним эту крысу в тупик. Останется только придушить…

Но, несмотря на охотничий азарт, я замечал, что рукотворные стены и тоннели сменяются диким хаосом карстовых пустот. Мы уходили все ниже. Есть ли конец у этих пещер? Не окажется ли, что там скрывается более чудовищная и страшная тайна Рейха?

Под ногами зашуршала бумага. Я перепрыгнул раскрытый чемодан с рассыпанными чертежами и записями. Драпает, засранец. Боится — это хорошо. В этих раздумьях я чуть не влетел в спину внезапно тормознувшегося десантника. Присели под валуном, выключив свет.

— Что? — прошептал я.

— Чем-то тащит… — произнес Вован. — Знакомый запахан.

Я принюхался:

— Ничем, вроде, не пахнет.

— Хуйня какая-то, блять… коробками пахнет…

— Эй, Вован, какие коробки, ты чего? — Походу десантуру контузило сильнее, чем я думал.

Он загадочно помолчал,