– Узнали?

– Так точно!

– Николая Петровича позовёте?

– Никак нет…

– Почему?

– Он мёртв…

– Вот как, – Лаврентий Павлович на мгновение замолк. – Вы, наверное, тоже знали о предсказании?

– Так точно!

– Что ж… Царство ему небесное, так, кажется, говорят в подобных случаях?

– Не могу знать!

– Не веруете?

– Никак нет, товарищ народный комиссар.

– И правильно делаете… Сегодня утром на нас свалилась большая беда. Германские войска перешли советскую границу. Надеюсь, дядя успел сообщить вам об этом?

– Никак нет!

– Да не орите вы так, а то у меня перепонки могут полопаться.

– Есть не орать…

– Сейчас авиация противника бомбит Минск и Киев. В полдень по радио выступит товарищ Молотов. И от имени вождя расставит все акценты. Ясно?

– Так точно!

– Кто вас так вышколил? Неужто дядя?

– Это у меня с военной школы, товарищ нарком.

– Я не об исполнительности, а о крике! Вы же взрослый человек. Офицер. Научитесь наконец владеть своим голосом.

– Виноват. Исправлюсь. Вообще-то я тихий. Орать начал от волнения.

– Ладно… Прими мои соболезнования.

– Спасибо!

– И Любови Витальевне передай. Кстати, как она?

– Еле откачали.

– Я думаю… Лишиться кормильца в такое сложное время… Надеюсь, ты будешь присутствовать на похоронах?

– Так точно.

– Тогда и встретимся, служака.

– Есть!

* * *

Сталин надолго впал в депрессию. Отдуваться за него в первый день войны пришлось наркому иностранных дел. Вячеславу Михайловичу Молотову. В полдень из радиоприемника, громкость которого Вялов увеличил до максимума, полилась его сдержанная речь:

– Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории. Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей. Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы. В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта. Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ – отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом. Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина. Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Любовь Витальевна, казалось, не слышала ничего.

Слёзы уже перестали литься из её глаз, но она ещё рыдала. Долго. Беззвучно. Безутешно. Изредка отрываясь от тела любимого супруга только для того, чтобы принять очередную дозу «сердечных капель», которые она сама себе прописала десяток лет тому назад.

Катя и Нина ни на миг не отходили от вдовы.

Ничего не понимающий Илюша забился в уголок и не казал оттуда носа. Его отец нервно курил папиросу за папиросой, раз за разом выбегая для этого в подъезд. И лишь один Павел сохранял видимое спокойствие и холодную голову. Одно слово – чекист!

* * *