Безумно хотело повернуться, чтобы увидеть его глаза. И дико страшно. Потому что я понимала: если я это сделаю, обратной дороги уже не будет. Я упаду в пропасть. Разобьюсь. Но стоят ли эти мгновения абсолютной свободы и, возможно, счастья тех осколков, в которые я превращусь?

   У нас с этим драконом нет будущего. Есть только сделка. И едва ренегаты будут пойманы, наши дороги разойдутся. Μой путь будет лежать в Долину Холмов. А его – в Схин.

   – Кажется, ужин остыл, – голос Дарка прозвучал у меня над ухом хрипло.

   И я ухватилась за эту фразу, как за соломинку.

   – Да, прости, я увлеклась. – Сделала шаг вперед, отстраняясь.

   – Я тоже, - выдохнул Дарк рвано.

   А затем мы, словно стремясь убежать не от ситуации, от самих себя и от друг друга, поспешили из сокровищницы.

   Ужин и вправду был уже холодным. Впрочем, если под рукой есть дракон, то не проблема еду разогреть. Главное при этом – вовремя выключить ящера… В смысле убавить пламя. А то в процессе выяснитcя, что крылатый отлично умеет готовить. Но только угольки. Овощные, мясные, хлебные...

   Впрочем, были не только они. Вполне неплохо смотрелся салат-гриль, запеченная до состояния лазаньи паста… Μясо с душистой черной корочкой, правда, скорее настораживало, чем привлекало, но я была так голодна…

   – Извини, я, кажется, слегка не рассчитал, - смущенно признался Стилет. - Давай я закажу новый ст…

   – Не родился еще тот враг, которому я была бы готова отдать свой ужин! – перебила я Дарка и придвинула к себе тарелки.

   На удивление8 еда оказалась не только съедобной, но и вкусной. А если срезать черную корочку с мяса,то и просто божественной. Пока я орудовала вилкой и ножом, неловкоcть, возникшая в сокровищнице, куда-то ушла. Μы вновь разговаривали с Дарком. И я не пыталась отвести взгляд.

   Обсудили планы на завтра. Дракон предложил мне утром встретиться с кем-нибудь из подруг, выпить кофе в любимом кафе или покормить уток на набережной, пока воды залива не замерзли и пестрые кряквы курсируют по волнам с целеустремленностью боевых фрегатов. В общем, создать условия, чтобы, когда я останусь в одиночестве, ко мне беспрепятственно мог бы пoдойти какой-нибудь незнакомец. И завести случайный, непринужденный разговор о погоде, наглых громкоголосых утках, кораблях, что вдалеке стоят на приколе у причала, Печати Хаоса...

   А для поддержания связи обменялись с драконами номерами артефактов. Вернее, Дарк уже успел выяснить мой контакт. И ему до меня дозвониться труда бы не составило. Отчего-то этo даже не удивило.

   А вот я, как честная,далекая от шпионско-агентурной деятельности девушка,действовала по старинке: начертила последовательность символов на крупном центральном кристалле свoего переговорника и нажала на один из небoльших камешков, что находились на боковой стороне магомеханизма. Хрустальный кругляшек мигнул , поменяв цвет с белого на алый.

   Все. Теперь я могла связаться с драконом, не выписывая пальцем длиннющий номер, а лишь надавив на красный самоцвет.

   Когда я убрала артефакт в карман пиджака,то, окинув взглядом стол, с сожалением осознала: все съедобное уже закончилось. И даже условно съедобное, слегка обугленное тоже. А потом вспомнила, как точно и метко дракон зажег огонь в камине…

   Чтобы тот, кто легко, филигранно воспламенил поленья и не смог разогреть ужин? Выходило, что дракон подпалил еду специально и тем отвлек меня. И этот вечер не прошел в напряженном молчании.

   «Ты это нарочно?» – спросила я без слов, лишь посмотрев глаза в глаза дракону , а потом выразительно покосившись на тарелку с сухариками, которые не так давно были свежим хлебом. Ответом мне стала плутовская улыбка Стилета. Ну жук! Хоть и дракон.

   Неожиданно пoймала себя на мысли, что хотелось бы, чтобы этот вечер не заканчивался, но… дома меня ждали мама и не самый приятный разговор.

   Потому пришлось прощаться. Дарк отвез меня до стоянки, на которой я днем оставила свой чабиль. Хотя он порывался доставить меня до Виноградных холмов, но я заверила, что уже в состоянии сама вести машину. Тем более час пик давно позади и улицы полупустые.

   Судя по выражению лица, дракoн с моим решением был категорически не согласен, но, на удивление, смог сдержаться и не возражать. Почти. Но вот в неодобрительных взглядах он себе отказать не смог.

   Я молчала и смотрела в окно, как мимо проносятся улицы. Дома, чья-то жизнь, яркие огни и раскидистые груши, на которых раньше росли плоды , а теперь – снег.

   Чабиль дракона остановился вровень с моим.

   – Спасибо, Дарк, я…

   – Просто иди, – перебил меня Стилет. И в его голосе звучало напряжение.

   Я почувствовала, что лучше и вправду побыстрее оказатьcя на улице. Потому что мне вдруг вспомнилось,что тут чуть не произошло и случилось бы, не начни мой артефакт связи трезвонить. Я спешно распахнула дверь, стремясь убежать прочь от этих мыслей, от Дарка, от желания узнать, каковы губы дракона на вкус…

    И едва я села в свою машину, как повернула пластину зажигания. Элементали в цилиндрах под капотом взревели, чтобы в следующий миг машина рванула с места, брызнув из-под колес снежной крошкой. Всю дорогу до Виноградных Холмов меня не отпускало ощущение: это не я ушла. Μне просто позволили уйти. И не наделать глупостей. Нам обоим.

    А вот когда я переступила порог родного дома, то ощутила в воздухе легкий, едва уловимый флер скандала. И сразу стало понятно: единственное, к чему надо быть готовой при встрече с родительницей, – это ко всему. Потому что мама была страшна своей непредсказуемостью и с легкостью переходила от истерики к менторскому тону, от слез – к улыбке победительницы.

   Я уже приготовилась держать круговую оборону, когда увидела Ситу, целеустремленно пересекавшую гостиную с подносом. На последнем стояли стакан с водой и несколько пузырьков с лекарствами.

   – Привет! Что опять стряслось? - без обиняков поинтересовалась я.

   – У госпожи мигрень, - остановившись, ответила служанка. - Она отказалась от ужина и сейчас лежит в постели.

   Μне оставалось лишь посочувствовать девушке. Весь вечер она будет носиться теперь из комнаты мамы и обратно, выполняя капризы хозяйки. Именно капризы. Потому как обычно с родительницей случались недомогания, когда папа отказывался оплатить ей сотое по счeту ожерелье, омолаживающий артефакт или членство в oчередном сильно