– Тогда с чего ты решила, что это ребенок Рика? – спросила я. – Может, того, другого?

Бекки помолчала.

– Мне тоже было любопытно узнать, и я позвонила Адаму. Сразу после нашего разговора он позвонил Рику и узнал все до последней детали, с начала до конца.

Я дотронулась до переносицы.

– И ты теперь выльешь на меня всю грязь?

– Если ты хочешь.

Я задумалась, потом решила, что да, мне нужно знать все. Иначе меня будет терзать любопытство, отравлять мою кровь словно яд. Лучше уж я выслушаю все сейчас – и баста!

– Да, я хочу знать, – сказала я.

– Тогда ладно. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Рик сказал Адаму, что после Вегаса Надия сказала, что не хочет его видеть, так что он отвез ее домой, и все. Ты официально бросила его, вот он и стал гулять направо и налево. Потом перед Рождеством Надия встретила парня, с которым у нее было когда-то свидание. По словам Рика, он был законченным алкашом, но Надия дала ему второй шанс, потому что он ходил теперь к Анонимным Алкоголикам.

– Разве не рекомендуют алкоголикам отказаться от свиданий на время лечения? – спросила я.

– Да, рекомендуют, – подтвердила Бекки. – Ей надо было бы подумать об этом в первую очередь.

Я тяжело вздохнула.

– Бедная Надия. Она не самый острый инструмент в сарае, когда дело касается мужчин. – Я подумала о том, как она целовалась с Риком – моим Риком – в лифте, хотя знала, что я люблю его и хочу выйти за него замуж.

Тут же мне пришло в голову, что я и сама не слишком проницательная.

– Вообще-то, – продолжала Бекки, – Рик сказал, что парень не пил два месяца, но однажды надрался и стал ее бить. Она не знала, к кому обратиться, и позвонила Рику. Он приехал ее спасать.

– Как в предыдущий раз, – заметила я. – По-моему, тогда у них все и началось. Именно после этого я стала замечать, что их отношения как-то изменились.

– Короче, – продолжала Бекки, – Надия вскоре после этого забеременела, но Рик сказал Адаму, что она сделала это нарочно, чтобы загнать его в ловушку.

– Что ж, она вполне могла пойти на это, – подтвердила я. – И что же теперь? Пожалуйста, только не говори мне, что они поженятся.

– Господи, нет, конечно, – фыркнула Бекки. – Похоже, они ненавидят друг друга. Поверь мне, когда Адам рассказал мне все это, я была рада, что ты вовремя застукала Рика на измене. Поверь мне, Дайана. Тебе будет гораздо лучше без него. Он не достоин тебя.

Слова Бекки успокоили и утешили меня. Вообще-то я не злая и не жестокая, но внутри меня сидели обида и уязвленное самолюбие, поэтому я с удовольствием услышала новость о том, что у Рика с Надией все рухнуло. Что они не были счастливы друг с другом, не радовались, что я ушла в сторону и не мешала им.

– Они уже подписали юридическое соглашение о расторжении отношений, – продолжала Бекки. – Он отказывался от ребенка, даже не просил разрешения видеться с ним. Вообще не хотел ничего знать о нем.

– Не хотел видеть собственного ребенка? – ужаснулась я.

– Да.

Для меня это было немыслимо.

– Адам знает подробности этого соглашения? – поинтересовалась я. Все-таки это была моя сфера компетенции, и мне было любопытно.

– Рик отдал ей свой автомобиль, – ответила Бекки, – плюс разовую сумму в пятьдесят тысяч долларов.

У меня отвисла челюсть.

– Ты шутишь? И все? – Я чуть не подпрыгнула. – Боже, с каким идиотом она советовалась? Да я бы добилась для нее больше этого – не говоря уж о регулярных выплатах ребенку. Да эти пятьдесят тысяч долларов улетят у нее в один миг. И она будет жить с ребенком в машине, как когда-то ее мать. С ума сойти!

– Вероятно, ей показалось, что это огромная сумма, – заметила Бекки, – а автомобиль Рика был лучше всех, какие она могла бы себе позволить.

Я вздохнула.

– Да, но Рик скорее всего радуется, что избавился от него. Он всегда заговаривал о том, что неплохо ему приобрести новый. Что-нибудь более спортивное. Так что он легко отделался.

Бекки вздохнула.

– Не ты ли когда-то рассказывала мне, что отец Надии перестал выплачивать детские деньги, когда она была маленькая? Может, она решила, что лучше уж возьмет все сразу.

– Пожалуй, – согласилась я и, крутанувшись в кресле, снова посмотрела в окно.

– Правильно, что я рассказала тебе об этом? – спросила Бекки. – А то я сомневалась.

– Да, – заверила я, – правильно.

Мы немного помолчали.

– Что ты собираешься делать? – спросила Бекки.

– Что ты имеешь в виду?

Она замялась.

– Ну-у… Этот ребенок будет твоим племянником или племянницей. Ты намерена поговорить с Надией?

Мы с Бекки были приемными детьми и прекрасно понимали, что значит встретить кровных родственников. У нас их было так мало.

Но тут было другое. Надия, моя сестра-близнец, вместе с которой я росла в животе матери, появилась в моей жизни и предала меня самым ужасным образом. Я не могла себе представить, что снова пущу ее в свою жизнь.

– Нет, я не собираюсь с ней мириться, – отрезала я.

– Ну, а когда у нее родится ребенок? – спросила Бекки. – Ты ведь будешь родной теткой.

Я наблюдала, как из марины вышла яхта. Когда она оказалась на открытой воде, команда принялась ставить парус.

– Я думаю, что будет лучше всего, если мы с Надией будем жить каждая своей жизнью.

Но когда я положила телефон на стол, у меня странно заныло сердце. Я прижала руку к грудной клетке и стала растирать основанием ладони грудину.

На фоне всех ошибок, которые я совершала в своей жизни, я впервые сознавала, что делала нечто правильное – да что там, нечто прекрасное и потрясающее, потому что внутри меня росло крошечное существо. Все остальное, все трудности, неудачи и дурацкие ошибки побледнели на фоне светлого будущего, которое виделось мне. Я стану матерью, и этот чудесный ребенок будет меня любить, и я буду всегда ему нужна.

Еще никому и никогда я не была нужна.

Я больше не буду одинокой, без семьи.

На этот раз я решила не делать ошибок. Ведь то, что случилось со мной, было невероятно прекрасным. Да-да, все, что было со мной в прошлом, вело меня к этому моменту, к этой миссии. Это был мой шанс в жизни. Я наконец-то была полна надежды и оптимизма, которых никогда не знала раньше. Когда я дотрагивалась до своего живота или когда мой малыш бил ножкой, меня переполняла радость, похожая на весенний ветерок, ворвавшийся в открытое окно.

Отныне мой мир полностью изменится, и я твердо решила стать лучшей в мире матерью.