Лера чуть поморщилась.

-- Мария Григорьевна.

-- ...с очень многозначительным видом сообщила мне сегодня, что никогда раньше твои знакомые не выгуливали Агату самостоятельно. Оказывается, она меня еще вчера вечером заприметила, так что сама понимаешь...

Он не договорил, но Лера в самом деле все поняла.

-- Ну что ж, -- сказала она со вздохом, -- теперь Мария Григорьевна, а значит, и все окрестные жители узнают, что я обзавелась очередным любовником. По мере распространения этой информации количество любовников, боюсь, возрастет, ты уж, Макс, не обессудь. -- Лера встала и начала убирать со стола. -- Ладно, Бог с ними со всеми. Переживу. Заодно я переживу и то, что на курсах теперь тоже все в курсе. Но, Макс... мне не хотелось бы, чтобы в курсе наших с тобой отношений был еще и весь институт. Согласись, ситуация может сложиться довольно пикантная. -- Лера не думала, что он станет спорить с ней, но все-таки нервничала.

-- Со вчерашнего дня я уже нисколько не сомневаюсь в том, что в курсе будет действительно весь институт, так что, Лерочка, я согласен.

Готовность, с которой Макс согласился с ней, неприятно кольнула Леру, хотя, казалось бы, она должна была обрадоваться тому, что его позиция полностью отвечает ее пожеланиям. Но почему-то не обрадовалась.

-- Разумеется, сохранить наши отношения в тайне вплоть до самой свадьбы нам вряд ли удастся... черт... -- Макс уже почти на лету подхватил чашку, которая венчала маленькую пирамиду, собственноручно собранную им из грязной посуды.

-- О Господи! -- Лера едва удержала другую пирамидку, из оставшихся после завтрака продуктов, которые она намеревалась убрать в холодильник. -- Ради всего святого! Макс, о чем ты говоришь?

-- Я сказал, Лерочка, -- невозмутимо повторил Макс, -- что нам вряд ли удастся сохранить наши отношения в тайне вплоть до самой нашей свадьбы. -- Несмотря на шаткость конструкции, ему все-таки удалось в целости и сохранности донести посуду до мойки.

-- Вообще-то я считала... я надеялась, что ты уже расстался со своей безумной идеей жениться на мне. -- Она в самом деле так считала. Однако будь Лера честна с собой, то не стала бы утверждать, что именно на это она надеялась.

-- Почему это расстался? -- искренне удивился Макс, а Лерино сердце решило вдруг уподобиться теннисному мячику. -- И почему ты называешь мою идею безумной? Впрочем, даже если так, нам с тобой она вполне подходит. Я признаюсь, что действительно без ума от тебя, безумно тебя люблю и безумно тебя хочу. Ты, Лерочка, тоже не в своем уме. На этот счет ты можешь не обольщаться. Потому что если бы ты была в своем уме, ты с самого начала, еще восемь лет назад, нацепила бы на себя ледяную броню. Этим искусством ты владеешь в совершенстве, сам не раз наблюдал. Будучи в своем уме, ты никогда в жизни не подпустила бы меня к себе даже на пушечный выстрел. Так что, как видишь, мы с тобой, Лерочка, отлично подходим друг другу.

-- Ну вот, слава Богу, ты меня, Макс, успокоил, поскольку я где-то слышала, что умалишенных не регистрируют, -- не осталась в долгу Лера.

-- Знаешь, красавица, я не буду с тобой спорить, поскольку на дискуссию у нас просто нет времени. Мне как-никак еще домой надо заехать, чтобы побриться и переодеться.

Быстрый взгляд на часы подтвердил, что он прав. Времени на дискуссию у них в самом деле не было. Но Лера и не собиралась спорить, она лишь хотела довести до сведения Макса, что все равно не выйдет за него замуж. Никогда.

Но он опередил ее. Приостановившись на пороге кухни и глядя ей прямо в глаза, Макс сказал:

-- Хочу честно предупредить тебя, Лера, что на этот раз у тебя нет никаких шансов отделаться от меня, ты все равно станешь моей женой.

И вышел.

Ну не кричать же ему вслед, в самом деле! Так что последнее слово в этом разговоре осталось за Максом. Тем не менее сдаваться Лера не собиралась.

Он остановил машину в двух кварталах от института, но все-таки слишком близко к метро, ведь большая часть сотрудников и студентов ездили именно на метро.

-- До вечера, красавица. -- Его поцелуй на прощание был коротким, но многообещающим.

-- До вечера. -- Ее ответный поцелуй сулил ничуть не меньше. Как бы там ни было, но вечером она точно хотела его видеть.

Когда Лера отвела свой взгляд от только что отъехавшей машины Макса, первым человеком, который попался ей на глаза, был его отец. Собственной персоной. Всего в нескольких метрах от нее Борис Годунов не спеша переходил улицу. Черт, они действительно подъехали к метро слишком близко. Лера многое отдала бы за то, чтобы знать наверняка, видел Борис Федорович, как она вылезала из машины его сына или не видел. Ей очень хотелось надеяться на то, что все-таки нет.

26

Идиллия продолжалась примерно до середины декабря, то есть около двух с половиной месяцев. Макс не слишком докучал Лере разговорами о том, что они должны пожениться, и напоминал о своем намерении всего раза по три на дню.

Его голубой "фольксваген-гольф" успел за это время превратиться в неотъемлемую деталь местного ландшафта, а собаколюбивая часть Лериных соседей безоговорочно признала Макса за своего.

Поскольку он непременно встречал Леру по вечерам после курсов и всегда подвозил ее на работу по утрам, Максу ничего не оставалось, как фактически поселиться у своей несговорчивой невесты. К себе домой он теперь наведывался лишь по необходимости. И хотя такая модель совместной жизни дает весьма приблизительное представление о браке, тест на совместимость потенциальные супруги прошли успешно.

Без сомнения, они составляли красивую пару, и на курсах вся Лерина группа, за исключением Влада, относилась к ней и к Максу примерно так же, как относятся к героям любимых телесериалов. Это было несколько утомительно, но весьма благотворно сказывалось на посещаемости занятий и, как следствие, на успехах учащихся.

На кафедре и в ее окрестностях была полная тишина. Это не могло не радовать, однако Лера ощущала себя примерно так же, как жители селения, построенного на склоне действующего вулкана. Можно было гадать, когда произойдет следующее извержение и куда направится поток лавы, но в принципе это было вопросом времени и удачи.

Кстати, так и осталось неясным, видел их вместе Борис Федорович в тот раз или нет. Его бесстрастное лицо мало походило на открытую книгу, а сам он на эту тему ни словом с ней не обмолвился. Ничего не сказал он и Максу. Майя Германовна тоже почему-то не проявила вполне естественного любопытства. Даже тогда, когда у нее не осталось сомнений в том, что ее сын практически не живет дома.

Невмешательство родителей в его личную жизнь, каковы бы ни были на то причины, устраивало Макса полностью. Ему хотелось, чтобы Лера поверила в совместное с ним будущее прежде, чем их роман станет достоянием гласности. А она считала, что этого будущего у них нет, и не хотела осложнять жизнь ни себе, ни ему. Таким образом, хотя и по разным причинам, они были единодушны, желая сохранить свои отношения в секрете от родственников, друзей и просто знакомых. Словом, от всех, кто пока об этих отношениях не знал.