— Ты никогда не собирался показывать меня своим знакомым, да? — голос звенел. Татьяна наблюдала за этим спокойно, с нескрываемым наслаждением. Девочку ей будет жалко. Но не сейчас. Может быть, позже, вечером. Или завтра.

Но не сейчас.

Шея Олега залилась алыми пятнами, на бледном лице выступила испарина.

— Не устраивай сцен, — взвизгнул.

Размах, рукава тонкой накидки от Армани взлетели, словно крылья. Звонкая пощечина и слова:

— Ну и козел ты, Савельев!

— Это я с вами совершенно согласна, — по-акульи сыто улыбнулась Татьяна.

Блондинка, глянув на нее с ненавистью, бросилась в сторону проспекта, на ходу «голосуя» встречным автомобилям. Татьяна холодно смотрела на растерявшегося Олега.

— А что здесь происходит? — голос Аркадия, удивленный и настороженный. Он подошел сзади, приобнял супругу за талию, перевел взгляд на молодого человека.

— Пойдем, здесь уже не интересно, — прошептала Татьяна, цепляя его за рукав и уводя в противоположном направлении.

Егор и Стеша так и не дождались возвращения Мити.

— Все, не могу, глаза слипаются, — прошептала Стеша, мягко высвобождаясь из объятий Егора. Тот с сожалением вздохнул. Сонные чертики в его глазах, потупив остроносые мордочки, тащили за собой одеяла и подушки, тоже собираясь устраиваться на ночлег. Девушка улыбнулась, пожалев, что не мультипликатор.

Егор подпёр щёку, задумчиво наблюдая за девушкой: вот она поправила волосы, размяла затекшую шею, пройдясь по острым позвонкам пальцами, встала.

— Телевизор выключать? — обернулась к нему.

Он неопределенно кивнул, потом спохватился:

— Я тоже спать. Митьке попробую дозвониться, и отбой.

Стеша направилась в ванную. Долго рассматривала свое лицо в отражении.

Интересно, она красивая? Вот он так на нее смотрел сегодня, так обнимал… И еще целовал. От воспоминания дыхание сбилось, в животе закрутилась спираль, будто часовой механизм завелся.

Девушка оперлась о раковину, тяжело выдохнула.

Сравнивала ли она его объятия с объятиями Олега? Не получалось не сравнивать.

С Егором она горела, словно ведьма на костре. Плавилась свечкой. Рассыпалась фейерверком. Она переставала быть угловатой и несмелой Стешей Сомовой, вечно прятавшейся в тени успешного отца и красавицы-матери, превращаясь в новое существо, которое ей еще предстояло в себе открыть. И испугалась она сегодня не его ласк. Испугалась вот этой новой открывшейся в ней сущности, страстно и без остатка растворявшейся в незнакомом, по сути, человеке.

Она почувствовала себя Женщиной. Нежной, ранимой, любимой и… любящей.

Осознание этого кольнуло под сердцем. Она поняла, что хочет, чтобы ее касались только его руки, только его губы смели целовать ее, только рядом с ним она хочет вот так гореть.

Мысль о возможных, гипотетических, других вызвала чувство тошноты.

Но он ей ничего не предлагал. Он не звал с собой и ничего не обещал.

«Идиотка», — ругала она себя. — «А что, если ему это не нужно?».

«Мне кажется, ты будешь моей», — стучало в висках абракадаброй.

Душ. Холодный душ — спасение от неудобных мыслей. Девушка потянулась к серебристому рычажку.

В коридоре раздался звонок, настойчивый, чуть насмешливый. Стеша прислушалась: голос Егора и второй, незнакомый. Женский.

Заливистый смех. Его много, этого смеха. Он заполняет все пространство тесного коридорчика, вливается сквозь щели в ванную.

Стеша вышла.

В дверях, кокетливо сбрасывая с худеньких плеч модное пальто, стояла высокая блондинка: агрессивное каре на пепельно-серых волосах, яркий макияж, радужный маникюр, широкая, чуть нагловатая улыбка. Заметив Стешу, незнакомка замерла, вскинула бровь и бросила вопросительный взгляд на Егора, озадаченно примостившегося в проходе:

— А это что за нимфа? — кивнула на Стешу.

Под ее взглядом девушка почувствовала себя голой. Поборов неловкость, первой протянула руку:

— Стеша, знакомая Егора.

Под ее взглядом девушка почувствовала себя голой. Поборов неловкость, первой протянула руку:

— Стеша, знакомая Егора.

— Невеста, — внезапно уточнил Егор, вогнав девушку в краску. Привлек к себе, обнял за талию: — А это Марго, супруга Мити. Надоело ей скучать в родительском доме, прибыла к мужу.

— Гражданскому, — зачем-то уточнила блондинка, открыто разглядывая новую знакомую. Улыбнулась, будто спохватившись, протянула руку:

— Марго, — Стеша ответила на рукопожатие. — А ты милая. Чего тебя Егор от нас прятал?

Стеша посмотрела на молодого человека, тот плотнее притянул ее к себе, будто собираясь и в самом деле спрятать. Девушка пожала плечами:

— Да, собственно, не так давно мы и знакомы. Нечего, видимо, рассказывать было.

Маргарита сбросила ботильоны цвета фуксии, ультра-модные, с низким вырезом, демонстрирующим изящную щиколотку, на тонкой шпильке, потащила чемоданчик на колесах в свою комнату:

— А где мой благоверный, чего не встречает? — замерла на пороге, а заметив раскладушку, недовольно надула губы. — Это что? Это для кого?

Обернулась.

Егор почесал подбородок:

— Это мое, пока тебя не было, договорились с Митей. Он, кстати, сейчас будет, минут пять назад созванивались…

Марго изогнула бровь:

— Это хорошо, что через пять минут. Только ты свою ночлежку собирай. Меня не волнует, спите вы с невестой, или нет, мне это вот вообще не интересно. Комната наша, так что, давай, выметайся. Я устала с дороги и хочу спать.

Стеша сжала руку Егора, торопливо заглянула в глаза.

Егор, стараясь не задеть супругу товарища, проскользнул в комнату, сгреб раскладушку.

Марго, усевшись на диван, нервно покачивала носком, наблюдала за молодым человеком равнодушно. Комнату медленно заполнял густой аромат сирени и дамских сигарет.

Егор замер в коридоре, намереваясь переселяться в кухню. Чмокнул Стешу в щеку:

— Все нормально. Она хорошая, не пугайся, — прошептал.

Стеша преградила ему путь, кивнула в сторону своей комнаты.

— Там устанавливай.

Марго, покосившись на их препирательства, фыркнула и притворила дверь, зажгла свет.

Егор смутился:

— Это не удобно. Я буду тебя стеснять. Я обещал тебе свободную комнату.

— Ты будешь стеснять, если поселишься в кухне, — она схватилась за металлический край раскладушки, потянула на себя.