— Что же? — не удержался Коул.

— Волхвам пришлось убедиться, что сказка, которую они скормили Ироду, на самом деле — чистая правда.

* * *

— Вы поняли, что надо делать? — уточнил Андрей у Броди. — Разузнать как можно больше. Старайтесь говорить естественно, чтобы преступник не догадался, что мы слушаем. Особенно нас интересует, где он устроил ловушки.

— Да, — начал Броди, — но…

— Решили пойти на попятный? Бросаете жену и сына одних? Уже не жалеете о том, что натворили, и не хотите загладить вину?

— Что вы! Видит Бог, я в жизни так не раскаивался.

— Значит, докажите своей семье. Вдруг вам удастся убедить преступника, что нас тут нет, ему ничего не грозит и ваших родных можно спокойно отпускать.

— Но…

— Если не хотите вызволить семью, я пойму, — сменил тактику Андрей. — Кому охота подставлять шею? Своя рубашка ближе к телу, как говорится. Ладно, я что-нибудь придумаю, когда снайперы спецотряда пойдут на штурм.

— Снайперы? Нет, боже, только не это!

— Мистер Броди, нам особо выбирать не приходится.

— Хорошо, хорошо. Я пойду.

— Точно? Не передумаете?

— Я же сказал: пойду!

— Тише, не кричите, а то преступник услышит.

— Простите. Слишком все…

Андрей успокаивающим жестом положил руку на плечо Броди.

— Семья будет вами гордиться. Вот что главное. Теперь пара мелочей напоследок: дайте мне ключи.

— Ключи? Зачем?

— В гараже есть машины?

— Есть, «рейнджровер».

— Преступник может попытаться его угнать. Каньон-роуд ведь уже разблокировали. Такую возможность он упускать не станет.

Броди передал Андрею ключи.

— Если Каньон-роуд уже открылась, почему до сих пор нет спецотряда? Столько времени прошло!

— Хороший вопрос. Сейчас позвоню в штаб, узнаю.

Андрей вытащил сотовый Броди, откинул крышку, начал нажимать кнопки — и снова сделал вид, что не удержал. Телефон скользнул в снег.

— Вот зараза! — ругнулся Андрей. — Надо было перчатки потеплее надеть. Руки совсем задубели, пальцы не гнутся.

Он принялся шарить в снегу. Выудив наконец телефон из сугроба, он смахнул снег и еще раз якобы попробовал набрать номер.

— Вот ведь блин! Теперь и этот не работает… — Андрей не хотел, чтобы вместе с Броди в дом попал телефон. Петр его обязательно обнаружит и воспользуется. — Мне очень жаль. Боюсь, придется одолжить сотовый вашей жены.

— Одолжить… — Броди напрягся. — Что тут делается?

— Не волнуйтесь. Вам компенсируют, выпишут новый в полицейском участке, — пообещал Андрей.

— Как вы сказали, вас зовут?

— Я не представился. Детектив Паркер.

— Ваши микрофоны с наушниками, по идее, как раз и нужны для того, чтобы договариваться со штабом? Зачем тогда вам телефон жены? Мне… Мне все это не нравится. Покажите значок.

— Значок?

— И вы все тоже. Покажите удостоверения.

— Я же просил вас: потише, — нахмурился Андрей. — Удостоверение под курткой. — Он демонстративно отряхнул снег с переда. — Прикажете мне промерзнуть до костей, только чтобы вы…

Броди сделал шаг назад.

— Куда вы, мистер Броди?

Тот развернулся, собираясь кинуться прочь по узкому проулку, но Андрей сильно толкнул его в спину и опрокинул в снег. А потом припечатал коленом к земле, не давая поднять голову. Броди ткнулся лицом в сугроб, и сильная рука Андрея макнула его туда носом еще глубже.

Броди забарахтался, задыхаясь, но Андрей, не обращая внимания, продолжал нажимать ему на затылок.

— Слушай меня, — зашептал он Броди в самое ухо. — Или ты делаешь, как я говорю, или я тебя утоплю в этом сугробе. Чувствуешь, как снег залепляет ноздри? Он уже тает. Ты вдыхаешь воду. Скоро начнешь давиться.

Броди сотрясал кашель, едва слышный сквозь слой снега. Спина выгнулась — насколько можно было. Грудная клетка ходила ходуном.

— Слушаешь? — негромко поинтересовался Андрей, нажимая чуть сильнее. — Хочешь умереть в сугробе в самый сочельник? Или предпочтешь провести праздники с женой и сыном?

Броди, кашляя, пытался что-то сказать.

Сунув руку ему под шапку, Андрей дернул Броди за волосы, рывком приподняв голову. На щеках налип снег. Броди пытался откашляться, но Андрей зажал ему рот, чтобы не слышно было.

— Как зовут твою жену и сына? — вполголоса спросил Андрей.

Руку ото рта жертвы он уже убрал, вместо этого приставив к виску дуло «глока».

Все усы Броди были в соплях.

— Мередит. Жену зовут Мередит. А сына… Коул.

— Хорошие имена. И люди они, наверное, хорошие. А?

— Да.

— Ты их любишь, Тед?

Край глушителя врезался Броди в висок, оставляя след. Андрей представил, какой твердой и холодной должна ощущаться сталь.

— Люблю? — выдавил Броди. — Конечно.

— Докажи им, Тед. Докажи, что любишь Мередит и Коула. Докажи, как раскаиваешься, что поднял руку на жену. Это твой шанс стать героем. Спаси их. Спаси свою семью, Тед.

— Да, — Броди дрожал. — Я все сделаю ради них.

— Тогда уговор остается в силе. Ты идешь внутрь. Смотришь, где какие ловушки. Расспрашиваешь. Мы слушаем разговоры. И узнаём, чего ждать.

— Мередит и Коул…

— Мы не трогаем тех, кто нам помогает, Тед. Да, мне тут кое-что на ум пришло… — У Андрея мелькнула пугающая догадка. — В доме есть компьютер? Мог преступник послать письмо с просьбой о помощи?

— Там пароль стоит.

Андрей выдохнул с некоторым облегчением.

— Хорошо. Я предупрежу тебя, прежде чем мы войдем. У тебя будет время подготовиться. Главное для вас с семьей — лечь на пол. А мы только проучим нашего приятеля, вернем себе то, что он забрал, и уйдем. Все, вы с женой и сыном можете жить долго и счастливо.

— Если бы…

— Он похитил кое-что очень ценное. И ты должен позаботиться о том, чтобы мы получили похищенное назад живым.

— Живым?

— Это ребенок.

— Ре… Какой еще ребенок?

— Это тебя не касается, Тед. Когда увидишь младенца, заговори о нем. Скажи мне, где он. И когда мы проникнем внутрь, позаботься, чтобы его не задело.

— А как же мои родные?

— Я ведь сказал: главное — сразу лечь на пол. И все будет в порядке — и с тобой, и с женой, и с сыном. Мы уйдем. Семья будет обязана тебе жизнью. Ты станешь для них героем. Твоей жене ничего не останется, кроме как простить обиду. Понимаешь, Тед? Тебе все ясно?