– А зовут-то тебя как? – спросила шепотом и тут же прикрыла ладонью рот – вдруг кто услышит помимо волшебного зверя. Он мне нравился, невзирая на потрепанность, странный цвет и нрав, далекий от идеала.

Песец задумался.

«Эрн?» – предложил он несколько секунд спустя.

«А уменьшительно-ласкательно как?»

«А зачем меня уменьшать и ласкать? – Звереныш хотел гордо махнуть хвостом, но его длины, естественно, не хватило. Укоризненно посмотрев на меня, Эрн, который еще не Эрн, заявил: – Какая разница, как зовут, главное, что я у тебя теперь есть!»

Действительно повод для радости! Как минимум есть с кем поболтать.

«Ты мой фамильяр?» – продолжила пытать его вопросами я.

«Магический зверь я», – глядя на меня, как на дуру, объяснил… собственно, зверь.

«Фамильяры, знаешь ли, тоже звери магические», – надулась я.

«Знаю, – ответил он. – Но я не фамильяр. Здешние маги не любят заводить фамильяров. Да и придать собственной силе вид какого-либо существа у них тоже редко получается. Тебе это так легко удалось, потому что ты, во-первых, иномирянка, а во-вторых, недоучка – мозги еще не засорены, безусловно, полезными, но убивающими фантазию знаниями. Я – визуализация твоей магической силы. Меня никто, кроме тебя, пока не видит и тем более не слышит, как другие люди раньше не видели твои эрны. Большинство людей. Жених твой исключение – он твою магию видит из-за вашей привязки».

«Понятно, – кивнула я, немного подумав. По всему выходило, что звереныш будет кем-то вроде моего вымышленного друга! В том смысле, что общаться с ним смогу только я (и Лео… быть может). Еще бы имечко этому чуду короткохвостому попроще придумать… – Эрн – звучит, конечно, гордо, но сухо как-то, неласково. Давай в неформальной обстановке я буду называть тебя пушистиком, а?» – попросила песца, будто у нас и формальное общение тоже было запланировано.

– Фыр! – выдал тот… вполне себе вслух.

Хотела шикнуть на него, но потом вспомнила, что никто, кроме меня, его не слышит. Пока что.

«Это значит да? – уточнила мысленно, наблюдая за ним. Мне казалось, что он постепенно становится менее призрачным и разноцветным, будто огоньки, которыми облеплен мой новый друг, меняют масть, стремясь к серебристому окрасу лисьей шерстки.

«Пушистик так пушистик», – смирился зверь и на хвост свой тоскливо посмотрел, вызывая во мне муки совести.

«А вырастить его никак нельзя? Может, повторим призыв и я более четко тебя представлю?» – предложила осторожно.

«Чтобы я стал ежиком без иголок, пучеглазой рыбиной или каким-нибудь треххвостым змеем? Нет уж!» – фыркнул песец, перечислив животных, образы которых в последнее время частенько приходили мне на ум из-за ассоциаций с людьми.

«Не хочешь как хочешь. – Зачем настаивать? Он мне и такой очень нравится. Наконец-то у меня появился кто-то, кому можно доверять и с кем поболтать тоже можно! А что морда ехидная, так даже интересней. – Тебе ведь можно доверять? Ты же МОЯ магия, значит, ножа в спину ждать не стоит?»

Вот не зря мне эрны казались чем-то вроде роя пчел, имеющим общее управление. Теперь этот «рой» превратился во вполне разумного и симпатичного пушистика.

«И можно доверять, и нужно! Ближе меня у тебя никого в этом мире нет, – довольно скалясь, сообщил зверек. И только я расслабилась, как эта зараза пушистая добавила: – Если, конечно, дара не лишишься, пышечка».

– Пыш… кто? – вырвалось у меня. Прикусив язычок, я возмущенно засопела, глядя на ухмыляющуюся лисью морду.

«Раз я Пушистик вместо Эрна, то и ты Пышечка вместо Юли. Справедливо?»

«Справедливо, – нехотя признала я. Формы у меня в определенных местах и правда пышные, так что прозвище заслуженное. – Скажи-ка, справедливый ты мой… зачем во дворец меня заманивал? К принцу или к Оскару на беседу?» – решила прояснить ситуацию я.

«К Оскару, конечно! Зачем нам принц? Нам принц не нужен!» – уверенно замотал головой зверек, отчего рваное ухо его опять задергалось. Эх, прицепить бы ему туда серьгу колечком, стал бы на питомца пирата похож.

«А Оскар нужен?» – спросила я.

«Не пытайся казаться глупее, чем ты есть, Юль! – пристыдил меня зверь. Фиг ему, а не серьга! – Ты сама прекрасно знаешь ответ. Ключ и книга нам были нужны, а не Оскар, хотя встреча с ним пошла тебе на пользу. Только вот принц этот… как банный лист на мягком месте! Вечно лезет, куда не звали», – расфырчался Пушистик, рассмешив меня сравнением. – Тсс, – зашипел он, покосившись на дверь… шкафа. Естественно, мы ведь в нем сидели. – Хотя бы рот себе зажимай, когда ржешь! А то слетятся на звук… всякие».

«Мухи?» – хихикнула я.

«Принцы!»

Хихиканье мое перешло в хрюканье, ибо, как прилежная девочка, рот я себе старательно зажимала. Наверное, это все-таки истерика… но какая-то на редкость позитивная.

«Дальше что делать будем? – полюбопытствовала, немного успокоившись. Рассчитывала на лекцию по миру, по магии и по магическому зверью, раз уж один такой у меня завелся, но вместо разглагольствований на вышеназванные темы песец мягко подпрыгнул, ритмично затряс рваным ухом, зависая в воздухе, после чего радостно воскликнул:

«Будем обниматься!» – И кинулся на меня, растопырив лапки, все четыре. Хорошо, что я уже сидела, а то бы точно рухнула от неожиданности.

«Ты что творишь?» – зашипела обескураженная я.

«Спасаю нас», – уверенно ответил Пушистик, распластавшись на моей груди, словно меховая горжетка… призрачная к тому же. При каждом вздохе эта «шкурка» покачивалась, подмигивая мне черными бусинами глаз. Или это нервный тик у Эрна начался? С чего бы?

«От кого, позволь узнать, спасаемся?» – поинтересовалась я, прислушиваясь к посторонним шорохам и шагам… которых не было.

«От него», – вздохнул зверек, повернув мордочку к дверце… которая внезапно распахнулась.

Чую, пора мне уже заводить специальную книжечку, куда буду вносить имена всех тех, кто заслужил моей мести. И тех, кого требуется отблагодарить, – тоже. А что? Хорошая ведь идея! А то с таким обилием приключений, не ровен час, забуду, кому чего недодала. Правда, непонятно, куда в таком случае записывать Оскара.

Когда «дядюшка» открыл шкаф, я чуть не выдала себя радостным возгласом, но громкое шипение песца, как и его острые коготки, легонько царапнувшие шею, предостерегли от опрометчивого поступка. Бородач задумчиво изучал неровные стопки книг, скользя по мне взглядом, как по пустому месту, а Пушистик (вполне осязаемый, кстати, несмотря на некоторую прозрачность) нашептывал ментально:

«Не шевелись, Юль. Только не шевелись. Невидимость я тебе обеспечил, а вот за неслышимость не поручусь».

Слушая его, я старалась не дышать, дабы не выдать себя… то есть нас. А Оскар все никак не уходил, будто ощущал наше присутствие, но не мог вычислить точное местоположение. Черт! Если он сейчас на ощупь проверять начнет – нам точно крышка! А ведь всего несколько секунд назад я сама чуть на шею не бросилась этому магу, напрочь забыв о том, что отныне он мне вовсе не друг. Да и являлся ли он другом? Отдал внучке Бьянки то, что задолжал бабушке, и был таков.