нас, а голос, что должен был журчать и переливаться нежными колокольчиками, звучал ужасно пискляво:

– Что на кухне делают посторонние, мэтр Бонви?

– Это мои гости…, – начал было кондитер.

– Впредь выбирайте другие места для встреч с Вашими гостями. Последнее время Вы стали слишком пренебрежительно относиться к своим обязанностям, – большие лазурные глаза метали молнии. – Где пирожные, которые я приказала принести в мои покои еще полчаса назад? – стало быть это и есть та самая очередная фаворитка императора. – Что это? – дрожащий пальчик указал на блюда моих крошек. – Ты отдал этим мелким пигалицам мой заказ? – завизжала она так, что заложило уши.

Никто и никогда не смеет так обращаться к моим девочкам! Мать перехватила мой решительный взгляд и едва заметно качнула головой, показывая, что разберется сама. Верховная расправила несуществующие складки легкого кораллового платья и величественно поднялась из-за стола, разворачиваясь к визитерше лицом.

– Не слишком ли рано, моя дорогая леди Виолетта, Вы почувствовали себя хозяйкой в императорском замке, позволяя пренебрежение в адрес внучек прославленного генерала Вудстока? – с холодной угрозой в голосе спросила матушка, девица резко побледнела и сделала шаг назад.

– Госпожа Санторини? – испуганно пролепетала блондинка.

– Она самая! – величественно кивнула головой ведьма. – С манерами у Вас явно не очень, хорошо хоть зрение не подводит. Как поживает Ваш отец, лорд Блокуорн?

– Благодарю, все прекрасно, – заикаясь, отвечала императорская фаворитка.

– Пожалуй, навещу его в самое ближайшее время, – многообещающе промолвила Верховная. – Лукас, прими в очередной раз мои восхищения! – она тепло улыбнулась кондитеру. – Дорогие мои, нам пора. Думаю, лорд Вудсток уже ожидает нас, – и величественно поплыла на выход.

Блондинка не знала, куда себя деть, стараясь стать как можно менее заметной и слиться с обстановкой, в ярко алом платье ей это, мягко говоря, совершенно не удавалось. Опалив надменную, злобную девицу фамильным презрительным взглядом, забрала девочек и угощение и двинулась следом за матерью.

Глава 2

В коридоре матушку, как говорится, прорвало!

– Ну, Родерик! – ворчала она. – Всегда поражалась, как это он выбирает себе таких стерв. Прямо все желание пропало знакомить его с Амелией, – доверительно шепнула мне на ухо, чтобы девочки не услышали.

– Согласна с тобой, – я тоже была зла. – Пусть малышка подрастет сперва. А то ж эти гадюки заклюют ее, еще и покушение организуют, не дай богиня.

– Вот уж такого нам точно не надо, – поддержала меня матушка. – Любезный, – обратилась леди Санторини к одному из воинов императорской охраны, – проводите мою дочь и внучек до экипажа, только так, чтобы на пути им никто не встретился, – строго напутствовала она воина. – Идите мои хорошие, я скоро.

Мы же отправились следом за стражником. Ами была непривычно тиха, от восторгов по поводу сладких шедевров мэтра Бонви не осталось и следа. Нужно будет обязательно поговорить с ней. Задумавшись, совершенно не заметила, как страж почтительно замер, и влетела в напряженную спину, пребольно ударившись носом. Подняла глаза и…

Это ж надо! Его Императорское Величество Родерик собственной персоной! Нарочно не придумаешь! Две любопытные мордашки уже порывались вырваться вперед, чтобы уточнить, из-за чего возникла остановка, но я крепко сжала детские ручки, пряча их за пышной юбкой. Жаль, что самой не удалось спрятаться от внимания властителя. Зеленовато-карие глаза с серым ободком заинтересованно прищурились, внимательно разглядывая очередной объект. Душный мужской интерес окутал меня всю, заставляя ежиться. Отвратительно! Особенно учитывая, что сразу за мной стоит его связанная – моя дочь.

– Какой нежный цветочек посчастливилось мне встретить, – понизив голос, в предвкушении облизывался император.

И тут случилось невероятное. Одну из моих ладоней резко дернули, и вперед вышла маленькая Ами, гневно сверкая глубокими зелеными глазами:

– Немедленно оставьте мою маму в покое, – звеня возмущением в голосе, заявила дочурка.

Родерик опешил и сделал шаг назад.

– Мы сами найдем выход, – отчеканила Виктория, становясь рядом с сестрой в жесте незримой поддержки.

Девочки ухватили меня за руки и с упорством тягловой лошади потащили на выход, а я про себя молилась богине, чтобы правитель ничего не понял и не стал догонять нас.

Особняк Первого Советника Его Величества короля Волларии Генриха Роутэна, вечер отъезда Мелиссы с дочерями к родителям, Дариус Донован

Трое таких разных, совершенно не похожих друг на друга мужчин, которых объединяла любовь к одной женщине молча сидели в кабинете хозяина особняка, задумчиво прокручивая в руках толстые резные бокалы.

В прошлом прославленный генерал, теперь же ректор столичной магической академии Дариус Донован окинул присутствующих тяжелым взглядом и устало вздохнул:

– Поздравляю, милорды, – начал, горестно скривив губы, – мы сели в большую и глубокую лужу. Тебя я вообще не узнаю, Верон! – в волнении вскочил с кресла и заходил по комнате. – Неужели наш союз – лишь повинность для лорда Первого Советника? Ежедневная борьба с самим собой?

– Не говори ерунды, Дар, – вспыхнул мужчина. – Я никогда так не считал и не считаю!

– Тогда зачем ты сказал все это Мелиссе? Зачем причинил боль? – ответа ожидаемо не последовало. – Да и я хорош! Не остановил тебя, позволил наговорить малышке всякого! И теперь она думает, что является обузой, всерьез рассматривая вариант расторжения Священных уз.

– Что? – в ужасе вскричал длинноволосый блондин, сверкая совершенно больными голубыми глазами. – Я не допущу, не позволю ей…

– Ты уже допустил, позволил себе обидеть светлую душу, и теперь она ищет причины в себе, – хлестал побратима аргументами.

– Кронтэйн, отступись! Умоляю тебя! – раненным зверем взвыл Ланкастер.

– Нет, – спокойно отвечал лорд Главный Дознаватель. – Я люблю ее, люблю больше жизни и сделаю все, чтобы вновь быть рядом.

– Она не простит предательство! – зло рыкнул Верон.

– Главное, чтобы больше не сбегала от меня, а там сумею вымолить прощение! На коленях буду везде ползать за ней, – решительно проговорил Леонард.

– Не будь смешным! – зло рассмеялся Советник.

– Да я на изнанку готов вывернуться ради нее, а не то что быть смешным. Эта ошибка обошлась мне слишком дорого. Я лишился моей девочки. Лисенок – самое ценное, что было у меня, и я верну ее!

– Упертый, – опустошенно выдохнул и плюхнулся в кресло. – Не удивлюсь, если ты все-таки доконаешь ее.

– Или она прикопает его в своем любимом лесу по-тихому, – нервно рассмеялся Вер, – и никто, и никогда не сможет найти твое тело. Уж Бьерн постарается ради своей ведьмочки. Как будем вымаливать прощение? – он с надеждой взглянул на меня, но ответа не было.

– Смею надеяться, когда мы явимся в поместье Вудстоков, разъяренный генерал не разорвет нас обоих голыми руками за то, что посмели обидеть его сокровище, – сказал я. – Останемся живы, и всего-то надо будет убедить нашу