Питер Хаскелл сел в такси, бросив свой чемоданчик в багажник,и объяснил водителю, куда ехать. Таксист безмолвно кивнул. Все в Питересвидетельствовало о том, что он был властным человеком, занимавшим высокоеположение. Но те, кто догадывался заглянуть ему в глаза, видели в них доброту,силу, цельность, сердце, способное к состраданию, и чувство юмора. Нивеликолепно сшитый костюм, ни накрахмаленная белая рубашка, ни галстук от«Эрме» и дорогой кейс не могли этого скрыть.

– Жарко, правда? – обронил Питер, когда машинатронулась, пытаясь завязать разговор. Водитель снова кивнул. По акценту он безтруда определил, что в его машину сел американец, но Питер говорил оченьправильно, и таксист ответил ему по-французски, говоря медленно, чтобы богатыйиностранец мог его понять.

– Такая погода стоит уже неделю. Вы приехали изАмерики? – с интересом спросил водитель. Питер умел располагать к себелюдей, их словно притягивало к нему. Возможно, таксист не был бы столь любезен,если бы его пассажир не говорил по-французски.

– Я приехал из Женевы, – объяснил Питер и замолчал,думая о Кэти и улыбаясь. Ему всегда хотелось, чтобы его жена путешествовалавместе с ним, но этого почти никогда не случалось. Сначала дети былималенькими, а потом Кэти погрузилась в свой собственный мир, еле справляясь смиллиардом обязанностей. За все годы их совместной жизни они ездили вместевсего два раза – в Лондон и в Швейцарию. В Париже им вдвоем не приходилосьбывать никогда.

Париж был для Питера особенным городом, кульминацией всеготого, о чем он всегда мечтал, никогда не сознавая этого. В течение многих летон в поте лица трудился ради благосостояния своей семьи и здоровья людей. Состороны могло показаться, что успех и деньги приходят к нему слишком легко, ноон-то прекрасно знал, что это не так. За так в жизни ничего не дается. Тыполучаешь только то, что заработал.

После того как Питер снова нашел Кэти, он встречался с нейеще два года. Окончив университет, она осталась в Чикаго и пошла работать вхудожественную галерею – только для того, чтобы быть рядом с Питером. Девушкавлюбилась в него по уши, но Питер был непреклонен в своем решении никогда наней не жениться. Он продолжал настаивать на том, что когда-нибудь они прекратятвстречаться, а Кэти переедет в Нью-Йорк и заведет себе какого-нибудь другогопоклонника. Но Питер никак не мог заставить себя порвать с ней и в конце концоввынудил ее саму перейти к решительным мерам. К этому времени они очень сильнопривязались друг к другу, и даже Кэти понимала, что он действительно любит ее.В итоге в дело вступил ее отец, оказавшийся весьма умным человеком. В разговорес Питером он ни разу не упомянул об отношениях молодого человека с его дочерью,обсуждая только деловые вопросы. Мистер Донован инстинктивно почувствовал, чтоэто единственный способ заставить Питера ослабить бдительность. Фрэнк хотел,чтобы Питер и его дочь переехали в Нью-Йорк, и делал все, что от него зависело,чтобы помочь Кэти завоевать своего неприступного Друга.

Подобно Питеру, Фрэнк Донован занимался маркетингом, и вгораздо более крупных масштабах. Он беседовал с поклонником своей дочери о егокарьере, жизненных планах, о будущем. Фрэнку понравилось то, что он услышал отмолодого человека, и в итоге Питеру было предложено место в «Уилсон-Донован».Про Кэти отец не сказал ни слова. Наоборот, он настаивал на том, что это не имеетникакого отношения к его дочери. Ему удалось убедить Питера в том, что работа в«Уилсон-Донован» позволит ему сделать фантастическую карьеру, и Донованпообещал ему, что никто и не подумает о связи его деятельности с Кэти. Помнению Фрэнка, их отношения представляли собой нечто совершенно отдельное. Норабота как таковая стоила того, чтобы о ней подумать, и Питер прекрасно этопонимал. Несмотря на все свои страхи, он мечтал о месте в крупной нью-йоркскойкорпорации – и его желание совпадало с желанием его подруги.

Питер погрузился в мучительные раздумья и вел бесконечныеспоры с самим собой. Позвонив своему отцу, чтобы посоветоваться, он понял, чтоХаскелл-старший считает это хорошим шагом. Тогда Питер поехал на выходные домойв Висконсин – еще раз обсудить все это с отцом. Тот мечтал о хорошей карьередля сына и принялся подбивать его принять предложение Донована. Старик видел всвоем сыне нечто такое, чего сам Питер не замечал. У него были качества лидера,которых не было у большинства людей, тихая сила, упорство и мало комусвойственная смелость. Отец знал, что Питер всегда сделает хорошо все, за чтони возьмется. И родительское чутье подсказывало ему, что работа в«Уилсон-Донован» – это только начало. Когда Питер был совсем маленьким,Хаскелл-отец часто подтрунивал над своей женой, говоря, что их сыночеккогда-нибудь станет президентом или по крайней мере губернатором Висконсина. Ииногда миссис Хаскелл верила ему. Когда речь шла о Питере, легко было поверитьв хорошее.

Его сестра Мюриэл говорила то же самое. Для нее брат всегдабыл героем, еще до Чикаго или Вьетнама, даже до того, как он поступил вколледж. В нем было что-то особенное, и все это знали. И она повторяла Питеруто же, что и отец: езжай в Нью-Йорк, хватайся за эту возможность. Мюриэл даже спрашивалаего, думает ли он жениться на Кэти, но Питер отвечал, что никогда этого несделает, и Мюриэл с сожалением вздыхала. Ей очень нравилась Кэти; с фотографий,которые Питер привез с собой, на нее смотрела настоящая красавица.

Отец Питера уже давно приглашал своего сына к себе вместе сКэти, но Питер всегда говорил, что он не хочет давать девушке ложные надежды набудущее. Может быть, она и освоит нехитрую деревенскую премудрость и будетдоить коров вместе с Мюриэл, но что дальше? Это было все, что он мог ей дать, ион не собирался обрекать Кэти на ту тяжкую трудовую жизнь, которую он вел сдетства. Насколько он знал, его мать это просто убило. Она умерла от рака, неимея денег заплатить за лечение и уход. У отца даже не было медицинскойстраховки. Питер всегда был уверен, что мать умерла от бедности, усталости инепосильных жизненных тягот. Приданое Кэти не могло спасти ситуацию – онслишком любил ее для того, чтобы позволить ей влачить это жалкое существованиеили даже видеть такую жизнь.

В свои двадцать два года его сестра уже выгляделаизможденной, намного старше своих лет. Она вышла замуж сразу же после школы и втечение трех лет родила троих детей от парня, который ухаживал за ней еще вовремя учебы. Питеру хотелось бы, чтобы у Мюриэл тоже была иная судьба, ноодного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: она никогда не выберетсяиз этой рутины, никогда не пойдет учиться в колледж. Питер, так же как и егосестра, знал, что они с мужем будут до конца дней своих работать на молочнойферме отца, если он не потеряет ее. Иного пути для них не было. Питер – другоедело. Мюриэл никогда не возмущалась по этому поводу. Она была счастлива засвоего брата. Их дороги разошлись, и Питеру ничего другого не оставалось, каквступить на тропу, предложенную ему Фрэнком Донованом.

– Давай, Питер, – шепнула ему Мюриэл, когда онприехал на ферму поговорить с родными. – Поезжай в Нью-Йорк. Папа хочет,чтобы ты так поступил, – добавила она с гордостью. – Мы все этогохотим.