Миссис Роквул не производила впечатления фанатичной истерички или мечтательной идиотки, которыми полнились отряды дам, боровшихся за права женщин. И на скучающую девочку из хорошей семьи она так же не была похожа. Это- то Лиама и смущало.

Люди умные и амбициозные всегда стремятся развиваться, достигать новых высот. А сделать это проще в столице или близ нее, а не у черта на рогах в окружении сквозняков и диких тварей. Доктор Роквул показалась Лиаму именно такой. Неглупой и амбициозной, если ей хватило отваги и упорства выучиться на врача, в то время, когда любая другая дама визжала дурным голосом завидев у печки мышь (не говоря уже о трупе). Но она осознанно отдалялась от столицы, словно бежала от чего-то. Потому Лиам спросил наугад:

— Почему именно Лингро?

Леди не растерялась. Она смотрела на него прямо и не отводила взгляд, что вызвало в душе шерифа странную эмоцию, похожую на восхищение. Лиам поспешно задушил в себе этот спонтанный порыв и попытался найти в леди хоть один изъян. Итак. Она была не юна, что при ближайшем рассмотрении было очевидно. Со сложным характером и головой забитой всякими глупыми мыслями. Это было уже немало.

Женщина, в прошлом которой был брак и долгий путь к своей мечте. Женщина, которая не побоялась отправиться в самую отдаленную точку империи, в то время как мужчины ее профессии любыми способами избегали направления в Лингро. Чего юлить, Лиама и самого сюда направило начальство и обстоятельства, а не благородные порывы. Шериф отчаянно разыскивал в леди еще изъяны, но они скрывались от него в полутемном салоне дилижанса.

Только вот после его вопроса во взгляде леди промелькнуло что-то странное. Будто она увидела призрака или вспомнила что-то, что вызвало у нее панический ужас. Доктор вздрогнула и вцепилась тонкими пальцами в ручку корзинки с поросенком. Один краткий миг, когда миссис Роквул показала шерифу свое истинное лицо, спрятанное под маской хладнокровной леди. Шериф только мысленно усмехнулся, понимая, что все его догадки оказались верны и решил проверить свою гипотезу еще раз.

— И медведи, — произнес он, внимательно вглядываясь в лицо собеседницы.

И вот тут страха он не заметил. Легкое волнение и растерянность, но страхом даже не просквозило. Румянец на щеках, прикушенная губа, но не более. Не бледных щек, ни паники, замершей во взгляде. Леди просто улыбнулась, выхватывая у Хааса зонт. Смешная безделушка, сотканная из сплошных дырок, только чудом державшихся вместе. Лиам собрался посмеяться над сим атрибутом, но не успел. Карета подскочила на одном из ухабов, которые в этих краях именовали «дорога», и шериф смачно приложился темечком о потолок экипажа. Хаас рухнул на пол, то ли от неожиданности, то ли в благородном порыве смягчить падение утонченной леди. На Хааса с истошным визгом рухнула корзинка, а вот сама леди снова удивила своим поведением.

Доктор Роквул моментально сгруппировалась и даже успела отбросить в сторону зонт, спасая шерифа от удара резной ручки прицельно в левый глаз. Но карету подбросило на очередной колдобине, и сила тяготения уронила леди прямо на шерифа.

«У людей таких глаз не бывает»: — пронеслось в голове у Лиама, когда он автоматически схватил падавшую женщину. Ну, просто не могло у земной женщины быть глаз, в которых отражалось бы летнее небо. Или Лиам никогда не смотрел женщинам в глаза? Или просто не замечал их расцветок?

Доктор повисла у Лиама в руках, как котенок. Только упиралась руками в стену кареты, по обе стороны от головы шерифа. Любая известная Нордвуду дама, завизжала бы падая, а не группировалась, выставляя вперед руки, словно всю жизнь была исправным солдатом. Даже он, бывалый вояка едва не уткнулся в противоположную стену носом.

И теперь он сжимал талию миссис Роквул, боясь ненароком переломить то, что нащупывал пальцами. Она показалась ему тоньше прутика и легкой, как перышко, словно и не была человеком, а просто прятала крылышки феи под корсетом. Лиаму даже сделалось на миг страшно, как вот эта вот былинка выживет в их суровом, насквозь промерзшем крае. Шляпка с головы леди слетела, светлые кудри растрепались и теперь щекотали Лиаму щеку. От леди пахло чем-то пряно- сладким, как если бы после зимней стужи кто-то поставил на огонь крепкий травяной чай. Или это опять воображение играло с шерифом?

— Что там происходит? — заорал Хаас, выбираясь из дилижанса.

— Ось разломалась! — крикнул возница.

Леди отфыркалась и попыталась встать с колен Лиама, но снова повалилась, запутываясь в пышных юбках еще сильнее. Она сопела и барахталась у него на коленях, усиленно стараясь спрятать смущение за сосредоточенностью.

— Черт… — сдержанно выдохнул шериф, когда коленом дама угодила ему по ноге.

— Простите, я сейчас, — пролепетали в ответ откуда-то из облака спутанных волос.

Леди опять принялась барахтаться в руках у Лиама, размахивая ногами в опасной близости от тех частей тела шерифа, которыми он, как любой мужчина, отчаянно дорожил. Лиам зло сжал зубы и рывком усадил леди на ее место, словно она была кукла или ребенок.

Ему показалось или дама смутилась, спешно одергивая юбку? Она подхватила все так же повизгивающую корзинку и вынула оттуда перепуганного поросенка. Он сучил ножками и отчаянно дергал рылом, желая донести всему миру о своей нелегкой доле. Леди чмокнула свинью в лоб и прижала к груди.

А Лиаму как-то опять некстати сделалось странно на душе. Будто ему было хоть какое-то дело до всклокоченной особы с поросенком на руках.

— Добро пожаловать в наши края, леди, — пытаясь шутить, усмехнулся он. — С боевым крещением.

Она на миг замерла, пару раз моргнув. Потом глянула в окно. И улыбнулась. Так тягуче, словно недавно научилась это делать, заиграв ямочками на щеках. Назвать доктора Роквул красавицей было нельзя, но ее улыбка обладала каким— то гипнотическим свойством.

— А медведи будут? — шепнула она, почесывая своего питомца за ухом.

И рассмеялась, тряхнув кудрями. А Лиам с ужасом ощутил, что на его лице расцветает совершенно идиотская улыбка от уха до уха. Это напугало его даже больше, чем встреча с целой стаей гризли посреди пустоши. С гризли— то шериф знал что делать. А вот понять, что творилось с ним в душном салоне дилижанса так и не смог.

* * *

Я не успела даже пикнуть. Меня просто вышвырнуло из сидения. Только чудо и нечеловеческая реакция Нордвуда спасли от перелома шеи. Я понеслась на шерифа со скоростью пушечного ядра, и оставалось только молиться, чтобы наше столкновение закончилось только мелкими ссадинами. Но Хаас упал, карету накренило, а я зависла в воздухе прямо перед Нордвудом.

И лицо шерифа, в момент падения, оказалось так близко от моего, что я могла рассмотреть желтоватые крапинки в его зеленых глазах. И россыпь веснушек на щеках и носу, которые смотрелись инородно на суровом обветреном лице. Эти крошечные крапинки делали его образ чуть человечнее, ближе. А уж когда он улыбнулся, в ответ на мою нелепую шутку, то совершенно разрушил образ брутального хранителя северных земель.