— Не заикается почти, — шепнула Дора, — помогла та гимнастика.

И женщина нервно передернула плечами, отворачиваясь. От мужа Дора съехала. Забрала детей и оставила вечно пьяного мистера Горинса гонять чертей в одиночку. Никто в Лингро ее не осудил. Все поддержали. После того события с Гаем, я больше не скрывала своей особы, так что помимо местной достопримечательности, стала еще и объектом для восхищения. Неожиданный поворот. Я ожидала сплетен, но Лингро опять удивил меня своей нестандартностью. Неожиданно я еще и примером стала для женщин.

Дора уехала работать на ферму, что на гейзерах, там нужна была кухарка. Старый фермер принял и работницу и ее выводок и даже выделил им отдельный домик у кухни. Для начала не плохо, но Дора уже выглядела счастливее. Перестала вздрагивать, шарахаться от людей. А Тоби перестал глотать часть букв, и заикаться. Чем не победа? А еще, вездесущая Брок, донесла мне, что Дору видели в компании кавалера. Насколько верны сведения, я не знаю, но рада за женщину.

Дора попрощалась, и, улучив момент, оставила на моем столе яблоко. Презент. Еще один. С некоторых пор, жители Лингро взяли себе манеру подкармливать своего доктора. Чаще всего витаминами. Да побольше.

— Доктор, а вам письмо, — радостно сообщила Брок, подходя к моему столу, — вот, только что принесли.

И я и Брок очень ждали этого послания. Как всех предыдущих. Их писала Рози. Ответственная гномочка отчитывалась каждую неделю о своей жизни в столице. Они с Лургом и Холгом уехали туда два месяца назад. Нам удалось устроить Лурга в один из специальных санаториев, где он проходит лечение. Холг сдержал обещание и помогает другу восстановиться. Эти трое стали неразлучными, как родные дети с отцом. Увы, родной отец Рози так и не поддержал дочь, но девушка не отчаялась и стойко сражается за здоровье любимого.

А Лург воспрял духом. Он изо всех сил хочет пойти на свадьбу своими ногами. И у него есть все шансы, если верить тем записям, что прислала Рози. Лург уже сам садится. Пытается спустить ноги на пол. Врачи дают хорошие прогнозы, так что жизнь потихоньку налаживается у всего городка.

— Доктор, ну а зачем плакать? Все же хорошо. Скушайте лучше яблочко, — посоветовала Брок.

Фу. Яблочки мне уже снились в страшных снах. Как и прочие витаминчики, которые таскал мне Лиам. От заботы супруга меня иногда бросало в гневную дрожь. Я с грозным видом вгрызлась в очередное яблоко и продолжила изучать записи, о состоянии здоровья Лурга. Эти перепады настроения меня уже доконали.

— Чего ревем? — уточнили у меня голосом мужа.

Обернулась к окну. Лиам сидел на подоконнике, держа свою шляпу на коленях вверх дном. А там, как в корзинке была насыпана ОНА… Земляника…

— Это все гормоны, — отмахнулась я от мужа.

Шериф Нордвуд кивнул и протянул мне шляпу с ягодами. Много. Вкусно. Сытно.

— Как у вас тут дела? — обратился шериф не ко мне, а к Брок.

— Яблоки не ест, лежать отказывается, целый день за столом просидела, — отчиталась дама, — прием окончен. Можешь забирать ее домой. Обед в печке.

— Миссис Брок, — возмутилась я, — и вы туда же! Сколько вам всем говорить, что я не больна! Это естественное для женщины состояние и…

— Не кипятись, — погладил меня по плечу Лиам, — естественная ты наша…

— Да-да, домой пора, — поддакнула Брок.

И меня повели домой. Увы, с Лиамом у нас был уговор. Я до обеда в больнице, а после обеда отдыхаю. Кстати, как я не храбрилась и не хорохорилась, а уставала все больше, и полежать мне хотелось все чаще. Особенно доконала ноющая спина.

— Стой, дай отдышусь, — прокряхтела я, повисая на руке мужа.

— Что? — у Лиама даже голос сорвался, — началось?

Этот вопрос шериф Нордвуд задает мне с того самого дня, как объем моей талии стал неумолимо увеличиваться. Чем больше стал заметен живот, тем сильнее лихорадит Лиама. Вот и сейчас он нервно разглядывал меня, обнимал за талию и уже явно был готов хватать на руки и нести… А вот куда нести, если доктор я? Невообразимый мужчина, с телом и отвагой медведя и душой сущего ребенка.

— Мне страшно представить, что с тобой будет, когда мне придет срок рожать, — расхохоталась я.

— Не смешно, — буркнул шериф, — у меня чувство, что рожать буду я сам. Это же так серьезно. Так…

— Лиам, тысячи женщин рожают детей, — напомнила я. — чем я отличаюсь?

— Да какое мне дело до тех тысяч? Мне ты важна! — прорычал шериф, — а ты совсем себя не бережешь.

Я только покачала головой, забрасывая ягоды земляники в рот. Вкусная. Сладкая.

— А что там с яблоней Бергосов? — решила я отвлечь мужа, — поделили?

Лиам тяжело вздохнул и стащил у меня пару ягод земляники. Далее мне поведали душещипательную историю о новом преступлении в Лингро, где предметом хищения стала яблоня. Привычно для провинции. Кто-то скажет скука. Я выбираю формулировку «покой». Здесь, вдали от копоти и грохота городов, душа отдыхает, очищается, становится свободнее. А приключения? Думаю, нам с Лиамом их хватило на несколько жизней с запасом.

Так мы и шагали домой, пока над головой поднималось солнце. Пахло травами, цветами. Пахло летом. Мы ели землянику и говорили о ерунде. О том, что нужно менять покосившийся забор, что нужно выбрать краску для стен в детской, что будем готовить на ужин. Обычные, скучные, повседневные заботы. Но, даже они становятся синонимом счастья и романтики, когда за руку держит любимый мужчина, готовый заслонить от всех бед этого мира. И когда под сердцем стучит сердечко того, кто станет вашим продолжением. У счастья много лиц. У каждого оно свое. Мое было угрюмым и спокойным, зеленоглазым.

.