— Мэм, — послышался за спиной голос Холга.

Гном вышел следом за мной и теперь нерешительно замер на крыльце, кутаясь в овечий тулуп, одетый поверх больничного белья.

— Доктор, а правда что лечение можно найти или вы того… Лурга обнадежили? — прошептал гном.

— Есть лечение, — пожала я плечами, — в больших городах целые больницы есть, где лечат такие травмы. Только это дело не быстрое и не дешевое.

— И помогает? — делая еще один шаг ко мне, произнес Холг.

— Кому как, — не стала юлить я, — я е даже не знаю что там у Лурга с позвоночником. Тут нет оборудования. Может и восстановится подвижность, если спинной мозг не задет… Ставить крест еще рано. Массаж мы ему делаем. Гимнастику он начал… Ждем.

Холг кивал и глядел себе под ноги. С момента обвала гном еще больше постарел, осунулся. В темной бороде и длинных волосах стали заметнее седые пряди. Да и пережитый стресс сказывался.

— Вы скажите, когда деньги нужны будут, — выдохнул гном, — я дам сколько нужно. У меня много денег.

Я даже рот от удивления раскрыла, разглядывая Холга. В Лингро он слыл скрягой, помешанном на серебре. Всю свою жизнь положил на его добычу и тут…

— Кому я их коплю? — продолжал бормотать гном, — у меня после обвала как пелена с глаз спала. Всю жизнь я это серебро искал. Копил. Берег. А для чего? Ни дома, ни семьи, ни детей. Один как перст… Да и Лурга я втравил в эту авантюру.

— У Лурга и своя голова на плечах была, — напомнила я гному.

— Да, только я помочь хочу, — кивнул гном, — они с Рози так глядят друг на друга… Как Джо и Мэри. Я одну семью разбил, так, может, другую склею.

Оставалось только молча кивнуть Холгу и попросить того вернуться в больницу. Все же за окном было не лето, хотя прошедший ливень слегка размыл сугробы во дворе. Холг скрылся за дверью и тут же из больницы выскочила миссис Брок. Металлическая женщина, словно в ней турбина вмонтирована, которая ей энергию поставляет. В руках у медсестры была огромная корзина с постиранным бельем.

— Давайте я развешу, — просилась я на помощь даме.

— Куда? — засмеялась Брок, — эта корзина больше и тяжелее вас, доктор.

— А вы с самого утра как ужаленная бегаете, дайте вам помочь! — хватая корзину, произнесла я.

Все же там были только полотенца. До постели очередь еще не дошла. Странно, глядя на Брок, ожидаешь что она уже перестирала, перемыла и переругала все, что встретила на своем пути.

— Ладно, — сжалилась дама, — я тогда полы помою.

И развернулась к двери, где продолжал маячить смущенный Холг.

— Давайте я полы помою, — попросил гном.

— В дом иди, чудо, — отмахнулась Брок. Помоет он. Иди Лурга лучше переверни, и воды ему дай. Пользы больше будет.

Далее дверь захлопнулась и дальнейший разговор стал не слышен. Я улыбалась, пока шагала к натянутым между деревьями веревкам. На заднем дворе было подобие прачечной, тут стоял огромный таз с мыльной водой, таз побольше, доска для стирки. На ветру уже трепетало белье. В трепещущих «знаменах» я узнала белье из нашего с Брок дома. Итак, миссис с утра покусал енот- полоскун. Ужас, а не женщина.

Простыни хлопали на ветру, словно огромные белые крылья, от них пахло морозом, чистотой и простым туалетным мылом. И было в этом свое очарование. Захотелось даже петь. И я, мурлыкая под нос печенку, принялась развешивать на веревке пестрые полотенца. Послышались за спиной шаги, но я только улыбнулась, когда на талии сомкнулись чьи-то руки.

— Ты уже разгадал се загадки Лингро? — весело произнесла я, не оборачиваясь.

Только вот руки на талии сомкнулись сильнее, без привычной нежности. Пальцы впились под ребра, причиняя давно забытую боль. А над ухом хрипло кто-то произнес:

— Ну, здравствуй, моя маленькая Бэатрис…

Бэа ушла в больницу. Лиам остался карпеть над учебниками из далекой юности. Все же, долгие годы без зубрежки, выполнение приказов и жизнь в режиме «стройся» выветрила из его памяти уроки академии. Жизнь в Лингро так и совсем расслабила мозг. Схемы, карты графики. Сводки, списки, формулы. Через какое-то время пришлось признать, что мозг распух от полученной информации, но понимать лучше то, что происходило вокруг, не стал.

Ясно было то, что Лироссо провел неудачный обряд. Ясно было, что они с Инирги его остановили. И все яснее было то, что пары в городе появлялись не просто так. Это осознание пришло к Лиаму неожиданно, но этот вывод напрашивался сам. А еще звездная карта складывалась во вполне конкретную дату и это еще больше настораживало. Скоро, очень скоро. Мэри и Джо не дожили до конкретного дня всего неделю.

Но никаких катаклизмов не происходило. Ничего.

Кроме Бэатрис и Лиама и Холга, никто в Лингро не ощущал воздействия алтаря. А вот другая информация стала для Лиама полнейшей неожиданностью, но ответила на один из важных вопросов. «Другие особи, ставь парой дуата, ощущают свою инородность в тандеме, — умничала одна из книг, — это ведет к агрессии, психическим расстройствам. Маниям». Вот и причина одержимости Холга, вот и безумец лорд Хэйдли. Хотя, тот и до встречи с Бэа был не в себе. Шериф продолжал листать книги, ощутив легкий сквозняк, который прошелся по комнате. Неприятный, холодный и пронизывающий.

— Что за чертовщина? — выдохнул мужчина.

А перед ним, в свете, льющемся из окна, соткалась фигура с длинными серебристыми волосами. Призрак стоял у окна, пристально глядя на Лиама. А потом вскинул руку, показывая на входную дверь. Кристофа Лироссо Лиам узнал сразу, суровый взгляд серебристых глаз и сдвинутые серебристые брови.

— Что? — нахмурился шериф.

Молчание и новый взмах руки. Лироссо хмурился и навязчиво указывал куда-то за пределы дома. А потом на пороге послышался шум и гам, в двери отчаянно загрохотали, а незваный гость развеялся, так и не объяснив, чего хотел.

— Беда, мистер Нордвуд, — прижимая руки к груди, тараторила Брок.

Еще ни разу Лиам не видел Брок такой встревоженной. Судя по растрепавшейся прическе, и забрызганном грязью белоснежному переднику, женщина бежала сюда со всего духу, не обращая внимания на холод и расстояние. А Лиам и без слов понимал, что совершил чудовищную ошибку, отпустив Бэатрис одну в больницу. Отвлекся. Расслабился. Подвел.

— Где? — шагая по двору прорычал он.

Брок удивленно вздернула брови, но расспрашивать не стала, только задыхаясь, отчитывалась, как перед командиром:

— Прямо на заднем дворе больницы, мы доктора искать пошли, а там пусто. Корзинка с бельем валяется, снег утоптан. И …

— Что?

— Кровь, Лиам, — выдохнула она, — не много. И не слышали ничего. Ничегошеньки. Это не звери, там следы явные от сапог. И таких в наших краях не шьют. Подошва слишком гладкая. Что происходит?