ела как не в себя, много и крепко спала ночами и знала, что стала выглядеть куда лучше, включая волосы. Но услышать о прогрессе всегда приятно.

— Я очень тебя хочу, mo nighean donn[150], — сказал он мягко и обвил пальцами мое запястье, так что подушечки его пальцев лежали на моем пульсе.

— Значит, все Маккензи из Леоха предрасположены к смертельной ревности, — сказала я. Я чувствовала свой размеренный пульс под его пальцами. — Привлекательные, хитрые и не брезгующие предательством. — Я коснулась его губ пальцем и нежно провела по линии рта, небольшая щетина защекотала мою кожу. — Все?

Он посмотрел на меня сверху вниз, пригвождая меня к месту взглядом голубых глаз, в которых смех и тоска мешались с другими чувствами, которые я не могла прочитать.

— Думаешь, я не такой? — сказал он и улыбнулся немного грустно. — Иисус и Мария да благословят тебя, саксоночка. — С этими словами он наклонился и поцеловал меня.

* * *

Мы не могли мешкать в Риверане. Поля здесь, в предгорьях, были давно убраны и приготовлены к зиме, остатки сухих стеблей усеивали темную свежую землю. В горах скоро пойдет снег.

Мы обсудили ситуацию вдоль и поперек, но не пришли к удовлетворительным выводам. Мы ничем не могли помочь Федре, кроме молитв. Помимо этого… нам стоило подумать о Дункане.

Мы оба вдруг поняли, что, если Иокаста узнала об их с Федрой связи, ее гнев вряд ли ограничится чернокожей рабыней. Она может потянуть время, но не забудет нанесенной обиды. Я ни разу не встречала шотландца, который мог бы забыть.

Мы пришли попрощаться с Иокастой на следующий день после завтрака, она сидела в своем кабинете, вышивая декоративную скатерть. Корзина с шелковыми нитками стояла у нее на коленях, цвета осторожно разложены по спирали, так чтобы она могла выбирать нужную по прикосновению, а законченная часть полотна падала на одну сторону — пять футов ткани, украшенных изящным узором из яблок, листьев и виноградной лозы… Нет, не лозы, поняла я, когда взяла ткань в руки, чтобы полюбоваться работой. Не лоза, а змеи с черными глазами, сворачивающиеся кольцами, скользящие по полотну, зеленые и чешуйчатые. Тут и там одна из них открывала пасть, показывая клыки, охраняя разбросанные красные плоды.

— Эдемский сад, — пояснила она, проводя по узору пальцами.

— Какая красота, — сказала я, размышляя о том, как долго она работала над этим узором. Она начала еще до исчезновения Федры?

Мы немного поговорили о том и сем, затем в комнату зашел конюх Джош, чтобы сказать, что наши лошади готовы. Джейми кивнул ему, отпуская, и поднялся.

— Тетя, — ровно начал он, обращаясь к Иокасте, — я очень расстроюсь, если что-нибудь плохое случится с Дунканом.

Она окаменела, пальцы прекратили работать.

— Почему с ним должно что-то случиться? — спросила она, приподнимая подбородок.

Джейми не стал отвечать сразу, но встал, не без симпатии разглядывая ее. Затем он наклонился, так чтобы она ощущала его близость, его губы оказались рядом с ее ухом.

— Я знаю, тетя, — сказал он мягко. — И если ты не хочешь, чтобы я разделил это знание с кем-то еще… то, думаю, в следующий раз, когда я приеду, я найду Дункана в добром здравии.

Она сидела так, будто обратилась в соляной столб. Джейми выпрямился, кивнул на дверь, и мы вышли. Я обернулась назад из холла и увидела, что она по-прежнему сидит как статуя, с лицом белым, словно полотно в ее руках, а маленькие клубки цветных ниток упали с ее колен и рассыпались по гладкому деревянному полу.

Глава 73

Двойная игра

После отъезда Марсали производство виски стало сложнее. Все вместе, Бри, миссис Баг и я, сумели закончить еще одно соложение, прежде чем погода стала совсем холодной и дождливой, но мы едва не опоздали, поэтому я с облегчением наблюдала, как последняя партия отсоложенного зерна отправилась в перегонный куб. Как только начиналось брожение, виски переходил под ответственность Джейми, потому как он больше никому не доверял тонкую работу по оценке вкуса и крепости.

Огонь под кубом нужно было все время держать на нужном уровне, чтобы ферментация продолжалась, не убивая при этом сусло, затем для дистилляции, после того как ферментация заканчивалась, температуру нужно было увеличить. Это значило, что Джейми жил — и спал — рядом с кубом по несколько дней, которые были необходимы для каждой новой партии. Я обычно приносила ему ужин и оставалась рядом до наступления темноты, но мне было одиноко в пустой постели, и поэтому я была совершенно счастлива, когда мы разливали последнюю партию по бочонкам.

— О, пахнет хорошо. — Я с удовольствием втянула воздух внутри пустой бочки — это был один из тех особых бочонков, который Джейми приобрел через друзей лорда Джона, занимавшихся перевозками, — он был обожженным внутри, как всякий бочонок для виски, но раньше он использовался для хранения хереса. Сладкий пряный призрак хереса мешался с запахом угля и горячим сырым запахом свежего виски — у меня приятно закружилась голова от паров алкоголя.

— Небольшая партия, но достойная, — согласился Джейми, вдыхая запах, словно парфюмер. Он поднял глаза и посмотрел на небо у нас над головами. Ветер креп, и тучные облака проносились мимо, темные и угрожающие.

— Всего три бочки, — сказал он. — Если ты справишься с одной, саксоночка, я возьму остальные. Я предпочел бы, чтобы бочки были в безопасности, раскапывать их из-под снега на следующей неделе мне точно не хочется.

Полмили пути с ревущим ветром, таща или перекатывая шесть галлонов виски, совсем не шутка, но он был прав насчет снега. Пока для снега еще было недостаточно холодно, но скоро будет. Я вздохнула, но кивнула, и вместе мы смогли перетащить бочки в тайник, скрытый между скалами за разросшимися лозами винограда. Я уже достаточно окрепла, но даже в нынешнем состоянии каждый мускул дрожал и дергался от напряжения к тому времени, как мы закончили, и я не стала возражать, когда Джейми заставил меня присесть перед дорогой домой.

— Что ты планируешь с ними делать? Продать или оставить?

Он отбросил прядь волос с лица, щурясь навстречу порыву ветра, несшему на нас пыль и сухие листья.

— Одну нужно будет продать для весеннего посева. Одну оставим настаиваться, и, думаю, для последней я найду полезное применение. Если Бобби Хиггинс приедет еще раз до снега, я пошлю полдюжины бутылок Эшу, Харнетту, Хоу и еще нескольким — как маленький знак почтения. — Он улыбнулся мне лукаво.

— Я слышала о благих намерениях и похуже, —