P.S. Готовьте лучше противоядие для сына наместника и не думайте о глупостях. Конечно, мой браслет вас защитит от любых притязаний и посягательств. В том числе и от каторги. Но Октаэля лучше поскорее лишить этого поистине королевского украшения. Чтобы вам не пришлось потом меня вызывать, прилагаю каплю своей крови. Надеюсь, что к моему возвращению в академии уже не будет больше рогатых студентов.

Р.С.»

Поверх послания плавно опустилась хрустальная капелька, наподобие тех, что носила на своем браслете Миранда. Капелька сверкала и переливалась всеми оттенками рубинового и золотого. Магии в крови было немеряно.

Я судорожно сжала в руке ни в чем не повинный сосуд. Хорошо же, господин ректор! Я выполню ваше пожелание касательно Октаэля. Но даже и не надейтесь, что буду покорно сидеть и ждать, пока помолвка будет расторгнута. Или пока вы все же не устоите под давлением магии и инициируете меня! Еще не знаю, что я предприму, но, клянусь Пресветлой, вам это точно не понравится!

На этот раз отрешиться от посторонних мыслей перед началом работы было очень тяжело. Негодование и обида буквально душили меня. А где-то там, позади основных эмоций, маячил страх. Да, мне было страшно. У меня пропала уверенность в завтрашнем дне. Моя жизнь превратилась в какую-то игрушку для тех, кто сильнее меня. И что меня ждет уже сегодня вечером сказать с уверенностью было невозможно. Так что да, страх был. И немалый.

Я потратила кучу времени на то, чтобы усмирить бурлящий внутри меня фонтан эмоций. Зато, когда приступила наконец к созданию зелья, могла с полным правом похвастаться и ровным дыханием, и спокойствием мысли, и полной отстраненностью от всего происходящего. Кроме процесса создания зелья.

Провозилась я неожиданно много. За окнами уже начало темнеть, когда я погасила огонь под котелком. Ужин был безнадежно пропущен. Но я не жалела. Аппетита не было. Зато было зелье, созданное по всем правилам ведьмовского искусства. Оно тихо булькало в маленьком ученическом котелке. К каждой травке, к каждому ингредиенту был любовно подобран идеальный антагонист. Я уверена, что тут все правильно. Но все же не рискну сама доводить процесс до логического конца. Слишком мало у меня драконьей крови для экспериментов. Так что да, я сейчас отправлю свою заготовку в стазис. А когда наставницу главный целитель все-таки выпустит на свободу, она проверит все мои действия. И уже под ее присмотром я закончу это дело. Надеюсь, Октаэля после этого я не увижу больше никогда.

Входная дверь распахнулась со стуком тогда, когда я уже подносила амулет стазиса к котелку. От испуга рука дрогнула. И я только чудом не опрокинула варево. Ну что я говорила про игрушку? Пресветлая, да сколько же можно?! Я повернулась к вошедшему с намерением проклясть, как следует. Чтобы не врывался больше в ведьминскую лабораторию, как к себе в спальню. И… завизжала от радости! На пороге стояла наставница.

Профессор Миранда была какой-то… линялой. Другого слова не подберу. Не только лицо ее отливало нездоровой бледностью, даже какой-то сероватостью, она вся словно утратила краски. Разглядев наставницу, я слегка растерялась. Она действительно больна? Главный целитель ее не отпускал, Миранда сбежала из целительского крыла?

Главная ведьма академии между тем не спеша подошла ко мне и по-матерински обняла. Меня овеяло ароматами лекарских трав и зелий. Но между этими цветочно-травянистыми запахами запутался еще какой-то. Горьковато-кислый, неприятный запах болезни.

– Далли, девочка моя! Как же я рада тебя видеть! У тебя все хорошо?

Я смогла только судорожно кивнуть. Но наставнице и этого хватило. Она заглянула в котелок:

– Чем ты занята?

– Противоядие для Октаэля. – Невольно в мой голос закрались горделивые нотки. – Я все тщательно подобрала, но хочу, чтобы вы на всякий случай проверили. Хватит уже с меня Октаэля и его бешеного папаши!

Я поморщилась от воспоминаний. А наставница насторожилась:

– Что такое? Наместник снова приходил в академию? Угрожал?

Я помотала головой:

– Нет-нет! Это, я так понимаю, была инициатива самого Октаэля. Мерзавец притащил в академию судебного пристава и начал мне грозить каторгой. К счастью, поблизости оказался ректор, и успокоил его. А судебного пристава с его людьми выставил с территории академии. Не знаю, где сейчас Октаэль, но он мне до смерти надоел. Чем быстрее я сварю для него противоядие, тем быстрее он лишится возможности шантажировать меня.

– Шантажировать? – Миранда нахмурилась.

А я прокляла свой болтливый язык. Но под тяжелым взглядом главной ведьмы пришлось признаваться:

– Когда судебный пристав зачитал мне обвинение…

– Какое?

– Ничего нового: покушение на убийство особы королевской крови. – Миранду перекосило, но она промолчала. А я продолжила: – Так вот, после того, как мне зачитали обвинение, Октаэль с торжеством заявил, что теперь мне предстоит очень сильно постараться, чтобы вымолить у него разрешение отбывать наказание не в горах, а у него дома. – Я не сдержалась и пожаловалась: – Наставница, этот червяк хочет меня инициировать! А меня от него тошнит!

У Миранды после моих слов сделался такой вид, словно ей ледяной молнией меж глаз прилетело от лучшего адепта академии. Она растерянно потерла лоб и, не гладя, опустилась на ближайший стул. Я бы не удивилась совсем, если бы профессор промахнулась, и села мимо стула. Кажется, мои слова для наставницы оказались слишком большим шоком. С чего бы это?

Я нерешительно потянулась к ней:

– Профессор, вам плохо? Я могу помочь?

– А? – Миранда словно очнулась. И мгновение непонимающе смотрела на меня. – Нет, Далли, все в порядке. Но, кажется, целитель прав, и мне еще рано отказываться от его пилюль.  – Наставница выудила откуда-то из складок форменного балахона небольшой флакончик и встряхнула его перед моим носом. Внутри подпрыгнули и возмущенно затарахтели ядовито-розовые шарики. – Погоди, сейчас приму лекарство, и проверю состав твоего зелья. А ты пока приготовь нам обеим успокоительный состав номер три. Лишним точно не будет. И побольше.

В другое время я бы вряд ли обратила внимание на поведение и слова наставницы. И просто молча занялась бы составлением травяного сбора. Но этот сбор, во-первых, принимался только при навязчивых страхах, а во-вторых подавлял волю. Не сильно. Но все же притуплял внимание. Это позволяло целителям подобраться к больному поближе и назначить лечение уже целенаправленно.

Так зачем Миранде поить меня зельем, притупляющим волю? Или она от растерянности сказала первое, что пришло ей в голову? Ничего не понимаю!

Холодея от ужаса, что наставница заметит, я на цыпочках прокралась следом за ней в конец ученической лаборатории. Там, за неприметной дверью, располагалась маленькая личная лаборатория наставницы. Далеко не все ведьмочки знали о ее существовании. А я даже несколько раз удостоилась чести работать там вместе с профессором.