Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщина посмотрела на меня озадаченно, но с улыбкой.
– Посмотрите-ка. – Я понимал, что пора заткнуться, но слова текли сами. – «Подвергались ли вы тюремному заключению или административному задержанию по обвинению в аморальном поведении?» Это что значит?
– Не делали ли вы что-нибудь неприличное, – объяснила Беатрис.
– Откуда вы столько всего знаете?
– Я много чего знаю, – ответила она.
– Послушайте, я вообще-то занята, – произнесла женщина, отступая в глубь квартиры, хотя любопытство помешало ей закрыть дверь. – Что вам нужно?
– Извините, – сказал я. – У вас, возможно, лежит кое-что для меня, ну или один человек вам кое-что оставил, чтобы вы передали мне.
– Никто ничего не оставлял.
– Ну или эту вещь спрятали в вашей квартире.
Женщина озадаченно помедлила.
– Заверяю вас, никто ничего в моей квартире не прятал, – проговорила она и осторожно – даже с неохотой – начала затворять дверь.
– У него есть письмо, в котором ему велят прийти сюда и принести вам вина, – выпалила Беатрис.
– Что?
Я полез в сумку и вытащил бутылку.
– Вот, держите.
Женщина взглянула на нее и вновь взялась за дверную ручку.
– Оно французское, – добавила Беатрис.
– С чего вы взяли, что я люблю французское вино?
– В письме сказано, что оно должно быть французское.
– В каком письме?
– Вы знаете человека по имени Томоми Ишикава? – спросил я.
– Томми кто?
– Это женщина.
– Напомните мне, я вам потом кое-что расскажу, – произнесла Беатрис.
Я замолчал и взглянул на нее, но на лице у Беатрис было написано «продолжай», и я продолжил:
– Томоми Ишикава была моим другом. Она умерла, но перед смертью оставила несколько подсказок, ведущих к разным вещам, которые она спрятала для меня. Я вроде как ищу сокровища.
Женщина нахмурилась.
– А я-то тут при чем?
– Покажите ей, что вы нашли в Брайант-парке, – велела Беатрис.
Я достал конверт и протянул женщине.
Пока она читала письмо и приписку, мы с Беатрис внимательно смотрели друг на друга, обмениваясь невербальными сигналами, которые были чуть выше моего уровня понимания. Женщина перевернула оба листка, заглянула в конверт и нахмурилась, задумавшись.
– Вы нашли это в Брайант-парке?
– Да. Я знаю, что письмо адресовано мне, потому что на конверте мое имя.
– Ваше? – Она нахмурилась. – Как будто из Диккенса.
Беатрис подавила смешок, и женщина, казалось, порадовалась непредвиденному успеху собственной шутки.
Теперь уже нахмурился я.
– Вообще-то изначально Бенджамин – еврейское имя, – заметил я немного свысока (хотя весьма смутно представлял себе подлинную историю своего имени).
– Слушайте, я правда не знаю, чем могу помочь, – заявила женщина. – Ломать голову над загадками мне некогда, но адрес, кажется, правильный, и у меня действительно есть пианино, и я люблю французское вино. Я вообще люблю Францию.
– Я живу в Париже, – сказал я.
– Я там тоже раньше жила, – добавила Беатрис.
– Правда? – удивился я.
– Потом расскажу.
Женщина посмотрела на нас и хотела что-то спросить, но удержалась.
– Можно взглянуть на ваше пианино?
Она покачала головой.
– Нет. Честное слово, там ничего нет. Никто ничего для вас не оставлял. Извините.
– Это могло случиться без вашего ведома, – настаивал я. – Оно здесь давно?
– Семь лет, – ответила она. – Я купила его у одной девушки из Вест-Виллидж, кажется с Чарлз-стрит. Она распродавала всю мебель.
Беатрис переступила с ноги на ногу.
– Миниатюрная девушка с длинными прямыми черными волосами и как будто азиатскими чертами лица? – уточнил я.
– Да. Я ее хорошо помню. Она была такая забавная. Мы долго говорили о разных вещах, только пианино тут ни при чем. Мы говорили про Францию.
– Это и есть моя покойная подруга, – объяснил я.
– Честно говоря, мне сейчас очень хочется сказать, чтобы вы уходили и не возвращались. Но благодаря вам вечер стал намного интереснее, и я желаю знать, правы вы или нет.
Я слегка улыбнулся, а Беатрис засияла в ответ.
– Я кое-кого жду, – продолжала женщина. – Я думала, что это как раз вы. Но, наверное, во Франции сейчас уже вечер. Давайте выпьем по бокалу вина и быстренько осмотрим пианино.
– Excellente idйe![9]– воскликнула Беатрис без всякого акцента, и я рассмеялся.
– Десять минут максимум, – предупредила женщина.
Я посмотрел на Беатрис, и она телепатически поздравила меня с победой. Я пропустил ее вперед, как настоящий джентльмен.
– Где-то тут лежал штопор…
Женщина ловко открыла бутылку и достала с полки три бокала.
– Пройдем в другую комнату?
Она вошла в гостиную, где было множество книг. Я увидел пианино. Поставив бокалы на низенький столик, женщина села в кресло и разлила вино. Мы с Беатрис устроились на кушетке.
– Так вы музыкант? – спросил я.
– Я учитель музыки, – ответила она. – Но и для себя играю.
Я взял свой бокал.
– Ваше здоровье.
Беатрис и хозяйка подняли бокалы.
– М-м. Хорошее вино, – сказала Беатрис.
– Да, прекрасное, – искренне подтвердила женщина.
– Он купил его в магазине за углом.
Я нахмурился.
– Значит, это вино не из Франции?
Женщина рассмеялась, и я недвусмысленно взглянул на Беатрис, намекая, что она испортила дело.
– Я нашел подсказку час назад. Я не знал, что придется ходить, запасшись вином на все случаи. И потом, мой багаж где-то заблудился.
– Вы потеряли багаж?
– Не я, авиалиния, – ответил я. – Можно посмотреть на пианино?
– Да, – разрешила женщина, подошла к инструменту и открыла крышку.
Я нажал несколько клавиш, как будто знал, что делать.
– Боюсь, придется снять переднюю стенку. Ничего?
– Не сомневаюсь, вы будете осторожны, но лучше я сама, – произнесла хозяйка.
– Понимаю.
Она откинула крышку и выдвинула верхнюю стенку. Мы оба заглянули внутрь, потом к нам присоединилась Беатрис.